– Нет, – мотнул головой колдун. – Я просто поворожил на будущее и выбрал для нашей встречи день, в который никто не станет нам мешать. Так мы идем или нет? Теряем время, великий!
Матвей провел ладонями по поясу. Два ножа, одна сумка. В общем-то это было все, чем он владел в этом мире. Кроме одежды, естественно. Так что долгих сборов не требовалось.
– Ладно, веди.
Степан кивнул, уверенно направился через подклети к горнице с зеркалом, перед ним взял помощника Сварога за руку, потянул за собой. Миг головокружения и слабой тошноты – и они оказались в похожих на старый сарай покоях великого Квасура.
– Будь осторожен, – пересекая горницу, предупредил колдун, – не попадись никому из москвичей под ноги. Смертные нас не увидят и могут сослепу затоптать.
– Москвичей? – переспросил Матвей, однако колдун пропустил его вопрос мимо ушей, толкнул дверь, сбежал по ступеням во двор, спокойно обогнул трех женщин, старательно скребущих каменными осколками большую шкуру, дунул в ухо ковыряющего столбик у загона с кабанами мальчишки, заставив того испуганно отскочить в сторону, протиснулся мимо снимающих со спины лося какие-то корзины мужиков и широким шагом направился к распахнутым воротам. Помощник Сварога насилу нагнал его, стремительной пружинящей походкой уносящегося по тропе вдоль берега. Торопливо выдохнул:
– Амулет далеко?
– Рядом! Дня за три обернемся.
– Ничего себе! – присвистнул Матвей. – А я думал к обеду возвернуться. Даже не предупредил никого.
– Сварогу помолись, – посоветовал колдун. – Пусть к твоей жене заглянет и успокоит. Ну, или Свете, если не хочешь, чтобы мужики в твое отсутствие к супруге захаживали.
– Ты же колдун, Степа! – вдруг вспомнил бывший студент. – Так перенеси нас туда с помощью колдовства!
– А ты бог, Матвей, – усмехнулся синий чародей. – Перенеси нас туда божественной силой!
– Если бы я мог, давно бы там были, – вздохнул помощник Сварога.
– Если бы я мог, тоже бы четыре года туда-сюда пешком не бегал, – ответил Степан. – Увы, дружище, но слухи о нашем божьем и колдовском всемогуществе сильно преувеличены. В чем-то наши возможности куда выше, нежели смертные способны даже вообразить. Например, дар ходить через зеркала или проникать руками в глубину камня. А в чем-то смертные сами нас на три головы превосходят.
– Интересно, в чем? – заинтересовался помощник Сварога.
– У тебя сколько детей? – оглянулся на него чародей.
– Ну-у… Пока… – неопределенно пожал плечами Матвей.
– Вот именно. Для богов продолжение рода – большая проблема. Слишком велика разница в хромосомном наборе между ними и обычными людьми. И еще резче хромосомные отличия между ними самими. Смертный на твоем месте уже третьего бы в колыбели качал. А твоим генам нужно несколько тысяч попыток, чтобы рабочую пару для каждой из целого пакета рецессивных божественных хромосом найти. А яйцеклетка, если ты еще не забыл школьный курс, разрешает только одну попытку в месяц.
– Хочешь сказать, если у людей проблемы с бесплодием, то это значит, что кто-то из них бог?
– Тут пятьдесят на пятьдесят, – покосился на него через плечо колдун. – Или да, или нет. У смертных случаются те же беды, что у богов. Вот только живут они не так долго. У них нет в запасе нескольких веков на каждое зачатие. Поэтому с рождением малыша им обычно не везет.
– А ты у нас кто, Степа? Ты из богов или из смертных?
– Я прямой потомок Сварога, плоть от плоти великого прародителя, воспитанный в братстве солнценосной Купавы, мудрой и прорицательной! – резко выдохнул затянутый в замшу чародей. – Мы на протяжении вечности храним чистоту крови нашего прародителя. Посему я, наверное, куда ближе к первородным богам по своему генотипу, чем любой из вас. Вот только с комплектностью что-то не сложилось. Особыми дарами я обделен. Зато имею отличное магическое образование. Меня учили колдовству буквально со дня рождения.
– «Чистота крови» – это значит селекция, евгеника, породистость?.. – выхватил из речи Степана самое интересное Матвей.
– Вот только не надо вещать про страшные страдания принуждаемых к сожительству людей! – скривился колдун. – За сто лет до твоего рождения жениться по выбору родителей было в порядке вещей. А до девятнадцатого века иных браков просто не существовало. В братстве идет самая обычная жизнь. Мои родители, женившись по выбору генетиков, любят друг друга даже
