распоряжении, великая Катерина. Устраивайся где хочешь и как тебе удобнее. Я дарую тебе полную свободу. К столу можешь приходить в мою трапезную. Будет интересно поболтать.
Танцующая в крови
Стрела упала откуда-то с неба, пробила палубу аккурат между Викентием и Валентиной и ушла вниз.
– Весьма доходчивый намек, – кивнул бог войны и вскинул руку: – Спустить паруса! Отдать якоря! Думаю, здесь уже неглубоко.
Отсюда, с удаления примерно в километр от суши, берег казался пустым. Однако множество дымков, тянущихся к небесам чуть далее, подсказывали незваным гостям, что их встречает могучая армия. Ибо для чего еще могут понадобиться костры при здешней жаре? Только для приготовления еды! Много костров – много едоков, много едоков в одном месте – это армия.
Во всяком случае, признаков великой стройки, великого праздника или иных причин для человеческого столпотворения на побережье не наблюдалось.
Послышался легкий шелест, и в палубу впилась еще одна стрела. Причем – с позолоченным оперением!
– Похоже, нас почтил вниманием кто-то из египетских богов, – сделал вывод великий Один. – Но неужели они полагают, что один-единственный лук заставит нас отступить?
С соседней ладьи послышалась ругань. Должно быть, египетская стрела кого-то зацепила.
– Ничего не видно, – потер подбородок Викентий и покосился на спутницу.
– Как скажешь, – развела девушка руками.
Бог войны хлопнул в ладоши и громко провозгласил:
– Ритуальный поединок! – и повернулся от борта к трюмному люку. – Кто из вас, храбрые воины, готов отдать свою жизнь в честь богини смерти?!
– Я! Я! Я готов! Выбери меня! Валькирия, я твой с первого мига! – встрепенулись заскучавшие за время долгого перехода воины. – Валькирия, ты не пожалеешь!
– Валькирия, меня возьми, меня!
Валентина остановилась перед Волохом, покачала головой:
– Ты хоть знаешь, чего просишь, мальчик?
– Того же, чего и все! – решительно объявил голубоглазый юнец.
– Тебя попытаются убить, Волох, – предупредила девушка. – И скорее всего зарежут.
– В ратных походах убивают, великая! Я знал об этом, уходя из дома!
– Тебе придется принять мое покровительство.
– Я уже давно решился на это, богиня!
– Ты еще очень молод…
– Разве юность есть препятствие для смерти, валькирия? – задорно возразил потомок русалки.
Валя оглянулась на бога войны.
– Отгородите парусиной место на носу, – распорядился тот.
Девушка все еще колебалась. С одной стороны – перед ней стоял восьмиклашка, ребенок. С другой – это был воин, уже успевший взглянуть в глаза смерти и не испугаться, готовый не пожалеть своей жизни во имя победы прямо сегодня и сейчас.
– О времена, о нравы! – покачала головой Валентина. – Но в одном ты прав. Тот, кто готов умереть во имя избранницы, имеет на нее право в любом случае. Пойдем, Волох, я выбираю тебя.
Вместе они удалились за полог из парусины, за которым была предусмотрительно расстелена толстая кошма, Валентина развязала завязки платья, позволила ему упасть на палубу и, обнаженная, переступила через одежду.
У Волоха отвисла челюсть. Лицо юного воина быстро налилось краснотой, он схватился за рукояти ножей.
Девушка сразу поняла, в чем дело, и громко расхохоталась:
– Ты не знал!!! Волох, ты ввязался в спор, не удосужившись узнать его сути! Но это же так просто, мой мальчик, – мотнула девушка головой. – Чтобы защищать честь богини, сперва этой честью нужно завладеть. Теперь поздно. Обратной дороги нет… – и богиня смерти стала расстегивать пряжку воинского ремня. Отбросив в сторону тяжелую охапку оружия, стянула с добровольной
