появилась армия могучей Сехмет, успевшей залечить свой перелом и избавиться от уз.
Женщина-львица, с пышной гривой, в цветастой кирасе и юбке из полосок, бегала по самому берегу, зачем-то притаптывая, и злобно рычала на врагов, безмятежно гуляющих среди прекрасных домов, попивая пиво и закусывая лепешками. Славяне были близко, совсем близко. Но – не достать!
– Рад видеть тебя, красавица! – выйдя на корму своей ладьи, помахал богине-воительнице великий Один. – Ты пришла проводить нас домой?! Напрасно беспокоилась! Море рядом, мы и сами не заблудимся!
Великанша по-звериному зарычала в ответ, метнула одно за другим два копья – однако здесь, на тихой воде, протока оказалась слишком широкой, и оружие до цели не долетело.
– Не иначе ждет корабли, чтобы переправиться, – негромко предположил Викентий. – Интересно, как тут у них со связью? Если мгновенная, какой обладают славянские боги, то лодки со всей реки уже собираются где-нибудь неподалеку. Но если гонцы на колесницах, то Сехмет с новой мобилизацией придется возиться до зимы.
– Ты говоришь со мной? – поинтересовалась Валентина, присевшая на борт с глиняной крынкой в руке.
– Думаю вслух, – не оглядываясь, ответил бог войны. – Мы потратили почти все стрелы во время сражения в устье Нила. Это плохо. Местные лучники, не считая богини, пока еще даже не вступали в бой. Египтяне имеют регулярную армию, слаженную и обученную, неплохо вооруженную. Во всяком случае, на берегу моря они дрались отлично. Нас было вдвое больше, но потомки русалок не прошли бы ни шагу, если бы я не взломал египетский строй.
– У славян лучше оружие и доспехи.
– На жаре наши доспехи скорее недостаток, нежели преимущество, – возразил великий Один. – А качество личного оружия во время правильного боя не имеет значения. Пока воины в строю, побеждает дисциплина и слаженность. Щит, копье и согласованность действий. В этом регулярная армия всегда дает две форы любым партизанам. Даже если каждый из партизан в отдельности стоит десяти солдат. Регулярная армия действует слаженно и планомерно, как единый механизм или огромная машина. А ополченцы – каждый за себя. У человека против машины шансов нет. Разве только супероружие вроде меня. К сожалению, у египтян имеется своя вундервафля.
– Но ведь на берегу мы победили!
– Нас было больше, и смертным не помогали боги. Думаю, второй раз могучая Сехмет подобной ошибки не допустит. Она больше не раздробит свои силы и не оставит армию без покровительства.
– Тогда что? Уносим ноги, пока не началось?
– Я думаю, Валя, я думаю…
Между тем веселые победители продолжали гулять в городе, пить ячменное пиво, закусывая холодными лепешками и горячим мясом, рыскали по храмам и дворцам, обшаривали дома и несли к берегу медные котлы, золотые диадемы, каменные лампы и костяные кубки.
А в вечерних сумерках над Нилом опять заклубился туман, к полуночи превратившийся в настоящую стену, пусть мягкую и невесомую, зато плотную, как настоящее молоко. Незадолго до рассвета эта пелена стала подниматься все выше и выше, закачалась, пытаясь выбраться на западный берег, пробралась по прибрежным камышам – и бессильно уткнулась в пляж у среза воды.
Немногим после полуночи из клубов тумана внезапно появились сразу десятки резных деревянных носов. Ладьи с ходу выскочили килями на песок, на берег посыпались многие сотни одетых в плотные меховые куртки воинов, которые молча бросились вперед, стремясь как можно быстрее преодолеть пространство между рекой и спящим воинским лагерем.
Разумеется, вокруг лагеря грелись у костров крепкие дозоры. И разумеется, они сразу ударили в барабаны, поднимая тревогу. Египетские пехотинцы вскакивали, трясли спросонок головами, хватали щиты и копья, поворачиваясь навстречу врагу. У них хватило времени подняться, обуться и вооружиться – однако ни забросать противника стрелами, ни выстроиться в правильный строй местные воины не успели. Битва началась без правил и законов стратегии – просто общая кровавая свалка. Под ясным звездным небом каждый дрался только сам за себя.
Великий Один ворвался во вражеский лагерь самым первым, промчался через толпу смертных, просто раскидывая их в стороны, но вторгнуться в просторный шатер, украшенный вышитыми золотом скарабеями и неведомыми иероглифами в картушах, не успел. Одетая в матерчатую тунику великанша со львиной головой и на львиных лапах сама вышла к нему навстречу с кроваво- красной секирой из яшмы в руках.
– Какая жалость! – рассмеялся великий Один. – А я так рассчитывал застать тебя голенькой в постели!
Он метнул молот, метясь богине в грудь, но та увернулась и одним прыжком оказалась рядом с богом войны. Слишком близко!
