решения, но они не показали ни разума, ни зубов. А поскольку все, что ни делается, хоть как-нибудь влияет на окружающую среду, они, по идее, должны судить все и вся. Но в низменных регионах сейчас вовсю убирают купола, и никто из них – а таковых там сотни – не обращается в суд за разрешением и не спрашивает, что делать, когда их город становится частью этой окружающей среды. А зачем? Ведь сейчас все стали экопоэтами. Нет, судебная система здесь работать не будет.
– Ты не можешь знать наверняка, – ответил Ниргал. – Так что, значит, Антар отец?
Джеки пожала плечами.
Отцом мог быть кто угодно – Антар, Дао, сам Ниргал, даже Джон Бун, черт возьми, если в хранилище еще остался образец его семени. Это было бы в духе Джеки – только тогда она всем бы об этом рассказала. Она придвинула головку младенца поближе к себе.
– Неужели ты правда думаешь, что растить ребенка без отца – это нормально?
– А ты разве рос по-другому? Да и у меня не было матери. У нас у всех был один родитель.
– И разве это хорошо?
– Кто знает?
Джеки смотрела так, что Ниргал не мог прочитать ее взгляд, а рот был слегка сжат то ли от обиды, то ли с пренебрежением – сказать наверняка невозможно. Она знала, кем были оба ее родителя, но рядом был лишь один – хотя теперь и Касэя с ней не было. Убит в Шеффилде, отчасти в результате жесткого ответа на наступление Красных, который сама Джеки так поддерживала.
– Ты не знал о Койоте до тех пор, пока тебе не исполнилось шесть или семь, правильно? – спросила она.
– Все так, но это неправильно.
– Что?
– Да вообще неправильно. – Он посмотрел ей в глаза.
Но она отвернулась, опустив взгляд на ребенка.
– Но уж лучше, чем когда твои родители рвут друг друга в клочья у тебя на глазах.
– Вот чем бы ты занималась с отцом?
– Кто знает?
– Тогда так будет безопаснее.
– Наверное. И вообще так поступают многие женщины.
– В Дорсе Бревиа.
– Да и везде. Биологическое родство – это не слишком уж марсианское понятие, разве нет?
– Не знаю, – Ниргал задумался. – На самом деле я повидал много семей в каньонах. В этом отношении мы происходим из нетрадиционной группы.
– И не только в этом.
Ребенок закончил пить молоко, и Джеки убрала грудь в лифчик и спустила майку.
– Мари, – позвала она, и в комнату вошла помощница. – Кажется, ее надо перепеленать. – Она передала младенца женщине, и та вышла, не проронив ни слова.
– У тебя теперь и прислуга есть? – спросил Ниргал.
Рот Джеки снова сжался, и она позвала:
– Мэм?
Вошла другая женщина, и Джеки сказала:
– Мэм, мы должны встретиться с людьми из природоохранного суда по поводу запроса Китая. Может быть, мы сможем использовать его как рычаг, чтобы заставить их пересмотреть вопрос распределения воды в Каире.
Мэм кивнула и вышла из комнаты.
– Это ты только что решила? – спросил Ниргал.
Джеки не ответила, махнув на него рукой.
– Я рада, что ты вернулся, Ниргал, но постарайся поскорее наверстать упущенное, хорошо?
Наверстать упущенное. «Свободный Марс» теперь был политической партией, крупнейшей на планете. Но так было не всегда: вначале он был скорее сообществом друзей или частью подполья, живущего в «полусвете». В основном оно состояло из бывших студентов университета Сабиси или, позднее, членов очень зыбкого объединения крытых каньонов, городских тайных кружков и так далее. Своего рода обобщающее название для сочувствующих подполью, но не последователей какого бы то ни было определенного политического движения или философии. На самом деле их название было просто обрывком фразы: «…свободный
