города желали убрать свои купола, когда это позволяло атмосферное давление, и едва ли хоть в одном из них считали, что эту процедуру необходимо было сначала согласовать с природоохранным судом. В некоторых районах было так засушливо, что ключевой проблемой стало их водоснабжение, и их жители направляли столько запросов на распределение воды, что казалось, будто уровень Северного моря можно было понизить на целый километр, лишь перекачав воду к страдающим от жажды городам юга. Эти и тысячи других проблем испытывали конституционные «сети», соединяющие местные самоуправления со всемирными институтами, и споры, казалось, не смолкнут никогда.
Ниргал, хоть и, в общем, не питавший интереса к этим пререканиям, все же находил их предпочтительными для той политики партии, которую она вела в Каире. Он вернулся с Земли, не имея официальной должности ни в новом правительстве, ни в старой партии, и теперь видел, что его сторонники (или, скорее, противники Джеки) вели борьбу за то, чтобы дать ему не место с ограниченным влиянием, а серьезную должность, которая даст ему реальную власть. Кое-кто из друзей советовал ему подождать и, когда придет время выборов, выдвинуться в сенат, другие говорили об исполнительном совете, третьи – о месте в МПС. Ниргалу не нравилось ничего из этого. А когда он общался по видео с Надей, то видел, что все эти должности стали бы для него тяжким бременем. Хотя она сохраняла достаточно невозмутимый вид, было заметно, что эта работа ей претила. Но Ниргал не выдавал своих чувств и внимательно выслушивал тех, кто давал ему советы.
Сама Джеки возглавляла собственный совет. На заседаниях, где Ниргала принимали за своего рода «министра без портфеля», она вела себя с ним более безучастно, чем обычно, что наводило его на мысль, что ей нежелательно его продвижение по служебной лестнице. Она хотела посадить его на такую должность, которая, учитывая ее собственную, была бы непременно ниже. Но если он окажется где-то на стороне…
И вот она сидела с младенцем на руках. Тот мог быть его ребенком. И Антар смотрел на нее с тем же выражением лица, с той же мыслью. Так бы, несомненно, смотрел бы и Дао, будь он до сих пор жив. Ниргала внезапно охватила скорбь по своему единоутробному брату, своему мучителю, своему другу – они с Дао дрались между собой, сколько он себя помнил, но, несмотря ни на что, приходились друг другу родными.
Джеки, казалось, уже забыла и Дао, и Касэя. Как забыла бы и Ниргала, если бы того убили. Она была в числе тех Зеленых, которые отдавали приказ подавить наступление Красных в Шеффилде, и поддерживала жесткие меры. Пожалуй, она просто вынуждена забывать о мертвых.
Младенец заплакал. В его округлом лице невозможно было заметить никакого сходства с кем-либо из взрослых. Ротик, как у Джеки. Но во всем остальном… От власти, которую порождало анонимное отцовство, становилось страшно. Конечно, мужчина тоже мог такое проделать: взять яйцеклетку, вырастить ее путем эктогенеза самому. Рано или поздно кто-то так и поступит, особенно если женщины станут слишком часто следовать примеру Джеки. Мир без родителей. Пусть настоящей семьей могли быть и друзья, но по телу Ниргала все равно пробежала дрожь при мысли о том, что когда-то сделала Хироко и что теперь делала Джеки.
Чтобы очистить разум от всего этого, он продолжал летать. Однажды вечером, когда он сидел на платформе после блистательного полета, кто-то упомянул в разговоре имя Хироко.
– Я слышал, она на Элизии, – сказал кто-то. – Устроила там новую коммуну коммун.
– Где ты это слышала? – спросил он у женщины, но получилось немного резко.
– Помнишь тех пилотов, которые останавливались здесь на прошлой неделе? Которые летят вокруг света, – отозвалась женщина, удивившись. – В том месяце они были на Элизии и сказали, что видели ее там. – Она пожала плечами. – Это все, что я знаю. Конечно, никакого подтверждения этому нет.
Ниргал откинулся на спинку сиденья. Как всегда, информация из третьих рук. Некоторые из таких историй, правда, выглядели правдивыми, а иногда попадались и чересчур правдивые, настолько, что явно были выдуманы. Ниргал не знал, что и думать. Совсем немногие считали, что она погибла. Мелькали и сообщения о встречах с людьми из ее окружения.
– Просто им хочется, чтобы она была там, – сказала Джеки, когда Ниргал рассказал ей об этом на следующий день.
– А разве ты этого не хочешь?
– Конечно, – хотя на самом деле она не хотела, – но не настолько, чтобы выдумывать об этом байки.
– Ты правда думаешь, что это все выдумки? Ну кому это нужно? Зачем людям это делать? В этом нет никакого смысла.
– Люди вообще существа бессмысленные, Ниргал. Тебе стоит это уяснить. Люди замечают где-нибудь пожилую японку и думают: как она похожа на Хироко! Потом вечером рассказывают соседям по комнате, что, как им кажется, они видели Хироко. Мол, она на рынке покупала сливы. Потом сосед идет на свою стройку и говорит, что его сосед вчера видел, как Хироко покупала сливы.
Ниргал кивнул. Разумеется, это было правдой – по крайней мере, в большинстве случаев. Но в остальных, в тех немногих,
