Говорят, именно так обычно работает память у детей. Затем, в период полового созревания, способ запоминания меняется – во всяком случае, у большинства людей. Некоторые, в каком-то смысле, не перестают быть детьми.
– Хм, – проговорил Сакс, – и все равно интересно, есть ли верхняя граница непрерывного распределения этой способности или это все примеры редкого бимодального распределения?
Марина пожала плечами.
– Мы не знаем. Но изучаем сейчас один такой пример.
– Неужели?
– Да. Это Зейк. Они с Назик переехали сюда, и мы теперь с ним работаем. Он очень охотно идет нам навстречу, а Назик подталкивает его к этому. Она говорит, это может принести пользу. Хотя ему, представь себе, не нравится его способность. У него это не связано с вычислительными приемами, хотя считает он лучше большинства из нас. Но он помнит свое прошлое в мельчайших деталях.
– Кажется, я об этом слышал, – сказал Сакс. Обе женщины рассмеялись, и он, удивившись, рассмеялся с ними. – Я хотел бы посмотреть, как вы с ним работаете.
– Легко. Он в лаборатории Смадар. Это довольно интересное зрелище. Они просматривают записи событий, при которых он присутствовал, а потом задают ему вопросы об этих событиях, и он рассказывает, что помнит, – и в это время ему сканируют мозг.
– Звучит крайне любопытно.
Урсула провела его в длинную, слабо освещенную лабораторию, где несколько коек были заняты людьми, подключенными к разного рода сканирующим устройствам, и на экранах или в виде голограммы мерцали цветные изображения. Часть коек оставались пустыми и смотрелись достаточно зловеще.
Миновав всех молодых уроженцев, они подошли к Зейку. Тот посмотрел на Сакса, как представитель
– Значит, ахады напали на фетахов?
– Да. Они подрались, но у меня было такое впечатление, что ахады начали первыми. Хотя, думаю, кто-то натравил их друг против друга. Кто-то вырезал призывы на окнах.
– В Мусульманском братстве часто случались такие серьезные конфликты?
– В то время да. Но почему это произошло именно той ночью, я не знаю. Кто-то стравил их между собой. Казалось, будто они все вдруг посходили с ума.
Сакс почувствовал тяжесть в животе. Затем его охватил холод, будто по вентиляционной системе в помещение проник утренний воздух. Шатровым городом на записи была Никосия. Они говорили о ночи, когда был убит Джон Бун. Смадар смотрела видео и задавала вопросы. Зейка сканировали и записывали. Он посмотрел на Сакса и кивнул в знак приветствия.
– Расселл тоже там был.
– Это правда? – спросила Смадар, задумчиво взглянув на Сакса.
– Правда.
Это было то, о чем Сакс не размышлял уже годы, десятилетия – может, даже целые сто лет. Он осознавал, что больше не возвращался в Никосию, – ни разу после той ночи. Словно избегал этого города. Несомненно, пытался подавить воспоминания. Он очень любил Джона, который проработал на него несколько лет до того, как его убили. Они были друзьями.
– Я видел, как на него напали, – сказал Сакс, удивив их всех.
– Да вы что! – воскликнула Смадар. Зейк, Назик и Урсула тоже уставились на него, затем к ним присоединилась Марина.
– Что вы видели? – спросила его Смадар, бросив быстрый взгляд на изображение мозга Зейка, трепещущее, словно переживая тихую бурю. Прошлое таким и было – как тихая электрическая буря. И в такую бурю они все сейчас были вовлечены.
– Была драка, – медленно, неловко проговорил Сакс, всматриваясь в голограммное изображение, будто в хрустальный шар. – На небольшой площади, где переулок выходил на центральный бульвар. Возле медины.
