– Это были арабы? – спросила молодая женщина.
– Возможно, – ответил Сакс. Он закрыл глаза и, хоть и не мог это увидеть, представил себе – как будто воспользовался слепозрением. – Да, думаю, да.
Он снова открыл глаза и увидел, что Зейк смотрит на него.
– Ты их знал? – прохрипел он. – Можешь сказать, как они выглядели?
Сакс покачал головой, но этим словно вытряс из нее изображение, которое и без того присутствовало в сознании, но было черным. Теперь экран показывал темные улицы Никосии, где, как и в мыслях в мозгу Зейка, мерцали огоньки.
– Высокий мужчина с узким лицом и черными усами. У них у всех были черные усы, но у этого они длиннее. И он кричал на других людей, которые нападали на Буна, но не на него самого.
Зейк и Назик переглянулись.
– Юсуф, – проговорил Зейк. – Юсуф и Неджм. Они тогда управляли фетахами и ненавидели Буна сильнее, чем кто-либо из ахадов. А когда Селим пришел к нам, позже той ночью, перед смертью, он сказал: «Бун убил меня, Бун и Чалмерс». Не «Я убил Буна», а наоборот. – Зейк посмотрел на Сакса. – А что случилось потом? Что ты сделал?
Сакса передернуло. Вот почему он никогда не возвращался в Никосию и никогда о ней не думал: в ту ночь в критический момент он замешкал. Испугался.
– Я был на другой стороне площади, когда увидел их. Я стоял на каком-то расстоянии и не знал, что делать. Они повалили Джона с ног и утащили его прочь. Я… я просто смотрел. Потом… потом я оказался в группе, которая стала их преследовать, не знаю, кем были остальные. Они придали мне уверенности. Но нападавшие утащили его по тем переулкам, а там было темно, и наша группа… мы их потеряли.
– Они, видимо, были подставными, друзьями нападавших, – сказал Зейк. – И по своему плану увели вас в неверном направлении.
– А-а, – сказал Сакс. В этой группе тоже были усатые мужчины. – Возможно.
Ему стало дурно. Он замер. Изображения на экране мерцали, огоньки бегали в темноте, а кора мозга Зейка подавала признаки жизни в виде микроскопических цветных молний.
– Значит, это был не Селим, – сказал Зейк Назик. – Не Селим и не Фрэнк Чалмерс.
– Нужно сказать Майе, – заявила Назик. – Мы должны ей сказать.
Зейк пожал плечами.
– Ей не будет до этого дела. Если Фрэнк действительно натравил Селима против Джона, но убийство совершил кто-то другой, то какое это имеет значение?
– Так вы думаете, это кто-то другой? – спросила Смадар.
– Да. Юсуф и Неджм. Фетахи. Или кто-то еще, кто стравливал людей между собой. Думаю, Неджм…
– Который уже мертв.
– Как и Юсуф, – мрачно заметил Зейк. – И все, кто начал беспорядки в ту ночь… – Он покачал головой, и изображение слегка вздрогнуло.
– Расскажите, что произошло потом, – сказала Смадар, посмотрев на экран.
– Унси аль-Хал вбежал на хаджр и сказал нам, что на Буна напали. Унси… в общем, я и еще несколько человек бросились к Сирийским воротам посмотреть, не выходил ли кто-нибудь через них. Арабы в то время казнили людей через выдворение на поверхность. И мы увидели, что воротами воспользовались один раз, но никто через них не возвращался.
– Ты помнишь код замка? – спросила Смарад.
Зейк сдвинул брови, пошевелил губами, зажмурился.
– Там был фрагмент последовательности Фибоначчи, помню, что обратил на это внимание. Пять-восемь-один-три-два-один.
Сакс от изумления вытаращил глаза. Смадар кивнула.
– Продолжай.
– Потом подбежала женщина, я ее не знал, и сказала, что Буна нашли в теплице. Мы пошли за ней во врачебный пункт в медине. Тот был совсем новый, все было чистым и блестящим, даже стены еще были голыми. Сакс, ты тоже был там, как и все остальные из первой сотни, кто находился в городе, – Чалмерс, Тойтовна и Саманта Хойл.
Сакс понял, что совсем не помнил, что происходило в медпункте. Хотя… образы Фрэнка, с горящим лицом, и Майи в белой полумаске, с губами, превратившимися в бескровную линию. Но то было снаружи, на травянистом бульваре. Он рассказал им, что на Буна напали, и Майя тут же закричала: «А ты их не остановил?! Ты их не остановил?!» И он разом понял, что не остановил их, что не
