Воспользовавшись моментом, гоэта спрыгнула. Падение смягчил сугроб, в который она и метила.
Недолеченные ушибы заныли, зубы отбивали дробь от холода, но Эллина о таких мелочах не думала — не было у неё на это времени. Нащупав в снегу острую корягу, она сжала её, насколько позволяли ладони, вскочила и продолжила свой бег. Её целью была просека.
Люди, в лесу люди! Гоэта могла поклясться, что видела чьи-то тени, мелькнувшего на просеке всадника. Но кричать не стала — как бы ни сладка была надежда на скорейшее спасение, смерть в лице Гланера намного ближе.
— Попалась!
Самодовольный смешок — и Эллина летит лицом в снег.
— Ну что, набегалась? — он склоняется над ней и касается рукой волос. — Дура ты, Лина, куда ты от меня денешься? Только ребёнку хуже делаешь. А он, Линочка, должен родиться здоровым. Но ничего, вернёмся в дом, который ты едва не спалила, я напою тебя одним зельем и отвезу к ведьме. Она тебя посмотрит, если надо, подлечит. Запомни, Лина, устроить выкидыш я тебе не позволю — если потребуется, все девять месяцев проведёшь под действием наркотика. Заодно не сбежишь и любить меня будешь. Будешь- будешь, Лина, тебе же лучше.
Но Эллина не собиралась сдаваться, подчиняться обстоятельствам. Она наугад ударила его сначала локтем, а потом палкой, вонзая её в плоть. Хватит с неё, хватит унижений, боли, страданий, хватит быть беспомощной, пора вспоминать уроки самообороны. Не станет она умирать жалким существом, кисейной барышней, которая умеет только дрожать и подчиняться.
Да, ей бы очень хотелось, чтобы о ней заботились, защищали, но не сложилось. Даже сейчас, когда её клятвенно заверяли… Но Брагоньер же предупреждал, что есть риск для жизни. Только, вот, приуменьшил его. И бросил в руках этого безумца. Единственный человек за последнее время, рядом с которым она чувствовала себя в безопасности.
— Чтобы ты не тешил себя надеждами о ребёнке, ублюдок, — во мне от тебя ничего нет! Я солгала, — зло прошипела Эллина.
— Тварь! — взбешённый Гланер ударил её по лицу.
В ответ гоэта лягнула его ногами и, поднявшись на колени, изо всех сил пнула концом палки в пах. Гланер согнулся пополам, в сердцах приписывая Эллине сношение в особо изощрённой форме со всеми родственниками и тварями обоих миров.
Гоэта понимала, что почивать на лаврах рано, и нанесла удар по второй болевой точке — горлу. Снова постаралась торцом, чтобы вышло больнее.
— Убью! — прорычал Гланер, кривясь от боли.
Эллина снова бежала, снова тонула в снегу, но на этот раз было тяжело — мешала резь под рёбрами.
Люди. Нет, она не ошиблась, её искали. Это солдаты. Сората, как же она им рада!
— Я здесь! Гланер Ашерин тоже! — крикнула Эллина и в следующий момент захлебнулась болью: метаморф ухватил её за шиворот и отправил в недолгий полёт, окончившийся встречей со стволом дерева.
Гоэта ударилась головой и даже на миг потеряла сознание. Из содранного виска брызнула кровь.
Гланер одним прыжком оказался рядом, вырвал из ослабевших рук палку и зубами переломил надвое. Ещё раз ударил гоэту о ствол, на этот раз спиной и поволок к поляне для жертвоприношений.
И тут он почувствовал опасность, почувствовал охотников.
У него был выбор: убить Эллину прямо здесь, либо сделать так, как он задумывал изначально. Гланер предпочёл второе: он полагал, что успеет. Пентаграмм гоэт не стирал, нож у него есть, посвятить жертву демону — пара минут. И эти нужные ему пару минут он с лёгкостью выиграет с помощью скорости передвижения метаморфа. А бежать… Артефакт перемещения заряжен.
Гланер действительно сумел опередить охотников, в мгновение ока оказавшись на поляне.
Пришедшая в себя гоэта, куклой болтавшаяся в его зубах, полетела в центр пентаграмм, на жертвенник.
Эллина застонала, обхватив голову руками.
Перед глазами плыли красные круги.
Кое-как сфокусировав взгляд на гоэте, она с удовлетворением подметила, что сумела нанести ему хоть какой-то вред: по уголку рта стекает кровь.
Он готовится к обряду, нашёптывает заклинание призыва, прочит её демону, но доставаться демону она не собиралась. Игнорируя слабости своего тела, Эллина поползла, скатилась с жертвенника в снег, сумела встать на колени…
— Куда собралась, Линочка? — ласковый голос — и грубый рывок за волосы.
— К нормальным людям. Ничего, Гланер Ашерин, тебе недолго осталось, — со злорадством выпалила гоэта.
— Дольше, чем тебе. Передавай привет Доноверу.
