Цыппу не позволил товарищам просить у Шамиля еды, потому что считал, что жаловаться на голод недостойно мужчины.
Тотрадз, совсем еще мальчик, не выдержал:
– Мне не стыдно говорить о еде, ведь я еще не мужчина! И пошел к Шамилю.
– Мы – горцы, – сказал он ему, – и не любим сидеть на одном месте без дела. Если где-нибудь есть война, пошли нас туда, а то ведь без пищи не может жить даже дикий зверь.
Шамиль едва заметно улыбнулся.
– Хорошо, – ответил он, – иди пока домой. И не успел Тотрадз вернуться к товарищам, как дом уже был полон еды.
Через три дня Шамиль вызвал абреков к себе.
– Этой ночью надо будет подстеречь врага, – сказал он, – и я поручаю это вам. Сделайте засаду там, где вам скажут, и ждите. Ночью на дороге появятся всадники, среди них будет один, в белой одежде и на белом коне. Стреляйте в него, остальных не трогайте.
Он дал абрекам провожатого и отпустил их.
Стояла темная ночь. Абреки ждали, затаившись в кустах по сторонам узкой дороги. В полночь послышался топот многих копыт и скоро в темноте стал различим приближающийся отряд. Белый всадник ехал впереди. Загремели выстрелы, белый всадник упал с коня, а остальные, хлестнув коней, скрылись во тьме. Когда топот копыт затих вдали, Цыппу, выбежав на дорогу, стал искать убитого, но его нигде не было. Лишь бурка, шапка и два пистолета валялись на дороге. Абреки взяли вещи и вернулись домой.
На другой день Шамиль снова позвал их к себе.
– Ну что, удалось вам выполнить мое задание? Цыппу выступил вперед.
– Мы стреляли.наверняка, но на дороге остались только эти вещи,-сказал он, показывая Шамилю свои трофеи. -Мы не видели убитого и потому не уверены в том, что наши выстрелы достигли цели.
Шамиль усмехнулся в усы.
– Нет, вы не промахнулись, -сказал он, рассматривая отверстия в бурке. Он отдал бурку и пистолет Цыппу, а второй пистолет и шапку – Сугару.
Через три дня Шамиль в сопровождении двух наибов отправился к своим войскам. Он ехал на белом коне, в белой черкеске и белой шапке, на боку его сверкала сабля в золотых ножнах. Абреки следовали за ним.
Они подъехали к войскам. Шамиль, поздоровавшись со своими воинами, сказал:
– Вот новые люди, шесть горских храбрецов. 0ни останутся с вами, пусть в бою покажут свою доблесть.
Он обвел войска зорким взглядом, потом повернул коня и ускакал.
Цыппу и его друзья присоедин.ились к воинам Шамиля. Они храбро бились, в бою были впереди, стреляли без промаха и не прятались от вражеских пуль. Скоро об их отваге узнала вся Чечня. Так они пробыли у Шамиля два года.
Однажды на Тереке они отбили стадо. Поднялась тревога, за ними бросились в погоню русские и осетины, завязалась перестрелка. Цыппу, словно сокол, летал на коне в облаках порохового дыма, отстреливаясь от преследователей и ружье его беспрерывно гремело, как небесная гроза.
Тем временем стемнело и Цыппу оказался среди преследователей. Он скакал вместе с ними, крича по- русски: «Держи их, держи!» У одного из осетин, принимавшего участие в погоне, кончились заряды и он попросил пороху у казака. Цыппу, выстрелив в казака, сказал по-осетински:
– Теперь можешь взять у него и порох, и ружье-они ему больше не нужны.
И, хлестнув коня, скрылся во тьме.
Шло время. Начальником Косетского округа стал Глаха Казбегй, давний друг Цыппу. И вот Глаха, имевший большой вес среди русского начальства, стал хлопотать о замирении абреков. Он привлек к этому делу своего приятеля, начальника Терского округа, и тот тоже стал помогать ему. После долгой переписки высокое начальство постановило: «Кудские абреки будут прощены,. если добровольно сложат оружие. При этом они должны будут, покинув родные места, поселиться в Терском округе».
Глаха Казбеги послал к Цыппу гонца с письмом, в котором писал ему: «Обращаюсь к тебе от чистого сердца и во имя Святой Троицы и Ломиса прошу поверить мне: по моей просьбе власти простили вам все ваши дела. Правда, вам нельзя будет жить на родине, но вы можете поселиться в любом месте Терского округа. Я буду ждать вас на поле возле Цми».
Стояли жаркие дни. Однажды Цыппу, придя к Шамилю, сказал:
– Да будут долгими твои дни, имам. Разреши нам съездить в горы – мы устали от жары.
Шамиль некоторое время молчал, глядя на Цыппу, а потом, покачав голой, сказал:
– Мне кажется, юноши, вы задумали обмануть меня.
Но ехать все же разрешил.
В это время князь Бехой заключил с русскими мир. Джарахские ингуши тоже прекратили сопротивление. Абреки, приехав к Бехою, рассказали ему о письме Глахи Казбеги. Бехой радушно встретил, их, хорошо угостил и оставил ночевать у себя.
Наутро они отправились дальше, Бехой с двадцатью всадниками поехал с ними. В назначенный срок они были около Цми. Там их уже ждали начальник Терского округа и Глаха Казбеги с сотней казаков. Абреки с оружием наготове остановились на некотором расстоянии от них.
Глаха выступил вперед.
– Почему ты остановился, Цыппу? Подойди, поздоровайся с генералом.
Цыппу, не опуская ружья, ответил:
– Виданное ли дело, чтобы вол поздоровался с пастухом? Глаха подошел к нему и надел на него свою шапку.
– Перед лицом Хиуской Троицы, отныне ты-мой брат. Абреки вместе с Бехоем и Глахой Казбеги подошли к генералу и поздоровались с ним. После недолгих переговоров Глаха и генерал сели в фаэтон. Абреки; казаки и ингуши поскакали следом на конях – так они прибыли в Дзауджикау.
К их приезду возле генеральского дома собралась большая толпа любопытных. Вот показался фаэтон, сопровождаемый отрядом всадников и остановился около подъезда. Глаха с русским генералом вошли в дом., абреки остались на конях рядом с ингушами. Глаха, выглянув с балкона, позвал их. Абреки вошли было в дом, но генеральская охрана потребовала, чтобы они сдали оружие. Тогда они повернули обратно и Цыппу тихо сказал товарищам:
– Кажется, нас заманили в капкан. Тут Глаха второй раз позвал с балкона:
– Что же вы не идете, ведь генерал ждет вас!
– Охрана требует, чтобы мы сдали оружие, – ответил Цыппу.
Тогда на балкон вышел генерал и приказал:
– Пропустите их с оружием.
Абреки, переглянувшись, вошли в дом. Начальник Терского округа сказал, став им навстречу:
– На вашей совести немало лихих дел, я уж не буду их перечислять, но благодаря Казбеги и мне всемилостивейший государь простил вас. Отныне вы должны будете жить здесь, в Терском округе.
Цыппу выбрал себе для поселения Туаца – село, которое основал Махамат Есенаты между Ардоном и Кордоном.
Глаха Казбеги поехал от генерала вместе с Цыппу и сказал Махамату:
– Вот тебе гости, позаботься о них.
Цыппу и его товарищи, поселились в Туаца. Оттуда они перебрались в Куйан. Гайти и Цицо остались там навсегда, остальные переселились еще раз: Дудар и Тотрадз все же ушли обратно в Куд, а Цыппу и Сугар обосновались в Эльхоте и жили там до конца дней.
*АЗАУ. Изд. «Иристон». Цхинвал, 1984 г.
