обозы, так и на одинокие кареты. Все зависело от состава банды. Иногда в них даже маги попадались. Не местные, не имперские, хотя встречались и те, кто не обучался в академии, а был воспитан вот такими зарубежными засланцами. Каждый маг, окончив академию, давал клятву императору, такую клятву, которую нельзя нарушить. Поэтому власти старались найти всех, кто имел магическую силу, дабы не плодить число бесконтрольных магов. Для этого два раза в год на площади больших городов выносили специальные артефакты, и любой желающий мог проверить себя на магические способности. Кроме того, существовали особые волшебники, которые круглый год колесили по империи, заглядывая в самые отдаленные закутки в поисках будущих коллег. Таких магов именовали Ищущими. Они специально много лет усиленно тренировались, чтобы уметь рассмотреть даже самую крохотную искру таланта. Но работа этих магов хорошо оплачивалась, за каждого кандидата империя платила большую премию.
Над теми, кто, имея способности, не желал становиться полноправным магом, проводили обряд лишения сил. Империя не желала иметь в своих границах проблем. Ведь у необученного мага мог произойти самопроизвольный выброс магической энергии, и это приводило к очень печальным последствиям. Рассердился, например, такой вот индивидуум на соседа, бах, и нет половины деревни. Так что все по дедушке Ленину: контроль и учет!
Рынок был поделен на ряды продовольственные и промышленных товаров. На продукты я смотреть не пошел, меня больше интересовали изделия ремесленников. Обширно была представлена посуда из глины. В основном все было сделано с явным мастерством. Тарелки, кружки, чашки расписаны узорами – цветочки там, ягодки. Но ничего похожего на фарфор я не обнаружил. Знать бы еще, как он делается, цены бы мне не было! Вот самогон могу, а фарфор нет. Что поделаешь, в жизни так редко встречается совершенство. А я почти совершенен! И очень скромен!
Далее следовали ряды, где торговали изделиями из металла. Тоже посуда, медная, разумеется, сельскохозяйственный инвентарь, всякие подковы, гвозди, молотки. Были и ножи, куда без них. Но ни форма, ни качество меня не заинтересовали. Надо будет попросить Назира мне нож выковать, а то в дорогу без ножа глупо ехать. Хлеб кинжалом резать неудобно. Оружейных рядов на рынке не было, как мне сказал Макир, за оружием надо в специальные лавки обращаться, они рядом с кузницами стоят. Но в лавку идти было лень, да и есть уже хотелось. Еще пару рядов, и отправимся в трактир, там пообедаем – и в путь-дорогу. Юджин притормозил возле одного прилавка, спрашивая о чем-то продавца, а мы с Макиром пошли дальше. Не мальчик, догонит.
Внезапно я почувствовал еле ощутимое движение возле своего кармана и едва успел прихлопнуть чью-то руку, в этот самый карман нырнувшую. Как это я забыл о карманниках, вечном биче всех миров! Продолжая удерживать руку в кармане, я повернулся к обладателю конечности. Рядом со мной стоял паренек, годков тринадцати-четырнадцати. Среднего роста, в поношенной одежде, удивительно тощий. Не по природе своей, а из-за постоянного недоедания. Вон как глаза запали! Раскосые глаза, как у азиата. И смотрели они из-под длинных черных волос с испугом.
– Простите, господин, в толпе случайно прижали! Отпустите, пожалуйста, меня мамка ждет! – заверещал он, пуская петуха.
– В толпе, говоришь? А может, ты деньги у меня украсть хотел? – В том, что он именно хотел монетки спереть, я не сомневался, но было интересно, как он будет выпутываться.
– Что вы, господин, что вы! Я в жизни чужого не брал! Святые отцы говорят, грех это! Я случайно, в толпе, говорю, прижали! Не вор я, не вор! – испуганно вопил пацан, все еще надеясь, что добрый дяденька поверит и отпустит. Но я очень не люблю воров.
Что делать? Сдать страже, так наверняка там все повязаны, и в течение часа воришку выкупят его старшие товарищи. Нет, будем проводить воспитательную работу!
– Верю. Отчего же не поверить. Всякое в жизни бывает, – покивал я головой. Пацан приободрился, но уже в следующее мгновение в его глазах воцарился настоящий ужас. – Верю я тебе. Но вот в чем дело, все, что у меня в кармане, – это мое! А свое я никому не отдам. Поэтому сделаем так: я заберу свое, и иди себе на все четыре стороны. Макир!
Макир наблюдал за мной, но попыток вмешаться не делал. То ли соблюдал субординацию, то ли ему просто было интересно, какое решение я приму, но на мой возглас отреагировал незамедлительно:
– Я здесь, ваша милость! Чего прикажете?
– Макир, вынь свой меч и отдели мое от чужого! – приказал я, кивая на руку воришки и незаметно подмигивая воину – а ну как действительно рубанет. Я же собирался просто напугать мелкого.
К счастью, Макир понял все правильно. Он со значением кивнул мне и достал свой меч. Вокруг нас сразу образовалось свободное пространство. Люди, видя перед собой вооруженного человека с обнаженным клинком, стремились оказаться как можно дальше.
– Не сомневайтесь, ваша милость, одним ударом отсеку! Только, будьте добры, свою руку чуть-чуть подвиньте, а то рубить неудобно!
Я слегка передвинул руку, продолжая крепко удерживать кисть воришки в кармане. Макир начал примеряться. Парнишка еле
