записал серебряным карандашом на бумаге местные буквы в русской транскрипции. Когда произношение чужих букв перестало резать слух, начал складывать из буковок слова. Пока на уровне «мама мыла раму» и «мы не рабы, рабы не мы», но и это было настоящим прогрессом для пары часов обучения. Дома я английский, который изучал в школе, так и не освоил, шпрехал типа парле ву франсе, а в остальном сплошное уно моменто. Неспособный я к языкам зарубежным, ну не дано это мне! Значит, действует микстура-то! Но Юджин еще раз предупредил меня, что три дозы подряд – это максимальное количество, при превышении можно и умом тронуться. Были случаи. Следующий сеанс возможен не ранее чем через шесть месяцев. Остальную информацию придется по старинке запоминать.
Пользуясь случаем, вытребовал у Зоренга несколько листов бумаги, конспект решил составлять, когда мой учитель приедет. Зоренг повздыхал, бумага-то дорогая, но выделил мне две тетради, в полсотни листов каждая. А писали здесь гусиными перьями. Решил не оригинальничать, а пойти по проторенной дорожке каждого уважающего себя попаданца, сотворить металлическое перо. Но потом. Не доверял я Назиру, мигом производство наладит в гномьей общине, будет империалы собирать, а я локти кусать. По- хорошему, следовало бы своего, личного, так сказать, мастера завести, только где его взять? У Зоренга совета тоже спрашивать не стал, и так уже загрузил мага по полной.
Пока пытался читать по слогам, наступило время обеда. За столом не рассиживался, быстренько схарчил все предложенное и попросил Зоренга указать тот чуланчик, который был выделен мне для маленького ликеро-водочного производства. Зоренг вежливо отметил, что проводить меня вполне может все тот же Антошка, ибо у магистра хватает забот и проблем, чтобы он время еще и по всяким пустякам тратил. Послал, в общем. Ну и ладно, а я взял да не обиделся. На обиженных, как известно, воду возят, а учитывая, что воды мне потребуется много, лучше я, как и подобает важному аристократу, других озадачу эту самую воду таскать. Слуги-то есть! Даже у меня, беспорточного, и то одна штука имеется!
Вызвал Антошку. Вместе с рыжим явился и мой слуга (одна штука). Малик на ходу что-то срочно дожевывал, отъедается парень после полуголодного существования. Пусть ест, у него организм растущий. Зоренг дал Антошке команду, обозначив широту и долготу чулана. Рыжий, судя по всему, знал на территории замка каждый закуток и быстро въехал, куда следует сопроводить мою персону. Пошли. Путь наш лежал мимо конюшен. Услышав лошадей, Малик дернулся было к ним, но тут же остановился, вспомнив, что он вообще-то теперь мой слуга. Видно, от отца любовь к парнокопытным передалась.
– Малик, скажи, а твоем городе артисты часто бывают? – спросил я.
– Не-э, настоящих артистов к нам не заманишь, они все больше по столицам играют. А скоморохи бродячие почитай каждую неделю новые приезжают. На городской площади выступают, ну это те, которые страже да градоначальнику денежек отсыпят. А прочие на рынке, там тоже подмостки есть. Кабы не сестра, я бы давно к какой-нибудь труппе пристал. Интересно же, по разным городам ездишь, даже по другим странам.
– Угу, дома своего нет и не знаешь, будешь сегодня сыт или нет, – скептически отозвался я.
– Я почти так и жил, – пожал плечами Малик. – В конюшне при постоялом дворе на сене спал. Хозяин скупой был, кормил раз в день тем, что постояльцы не доедят. И даже такой еды вдоволь не давал, он свиней держал, так все отходы в свинарник и шли.
– Что же ты не ушел от него? Мог бы другое место найти, где кормили бы лучше.
– Куда идти-то было? – тоскливо протянул Малик, и Антошка посмотрел на приятеля с жалостью. – В подмастерья? Так к хорошему мастеру и не попадешь, а даже если возьмет, то лет десять жить у него будешь, пока сам в мастера не выйдешь. И все это время придется есть что дадут и носить тоже. Еще и должен мастеру за обучение будешь. И не сбежать, объявит мастер, что у него ученик сбежал, мигом найдут! Гильдии-то по всей стране есть! Решат, что ты собрался гильдейские секреты выдать, закопают как есть!
Вот как? Здесь, оказывается, монополия на монополии! Трудно придется мне, задумай я новинки вводить. Что же делать? Стоп, а если эти новинки императору подарить? Набрать мастеров, например, на рудниках, куда осужденных свозят? Наверняка там есть такие. Создать закрытую шарашку, пусть там трудятся, все лучше, чем в каменоломне киркой махать. А денежки императору, лично в руки. Ну и мне долю малую. Думаю, император не откажется от прибыли, да и на гильдейских рычаг давления будет.
– А скоморохи-то какие представления показывают? – вернулся я к началу беседы.
– Да разное! Некоторые пляшут, играют да кувыркаются, другие истории поучительные да героические разыгрывают. Или потешные. Но такой истории, какую ваша милость вчера рассказывал, я даже у базарных сказителей не слышал. Если им продать сказание о Маугли, можно даже пару золотых получить! Рассказчики свои деньги мигом вернут. Да что рассказчики, такую историю небось можно и в имперский театр продать!
– Так, пока тебя мысли вдаль не занесли, запомни, история это не твоя и продавать ее ты не имеешь права! – решил я остудить порыв слуги. – Я тоже продавать ничего не собираюсь. Все понял?
