дождался, когда тусклый луч солнца скользнет по второму ряду бойниц западной башни, и лишь после этого вскочил в седло, поправил темно-вишневый, подбитый серебристым мехом плащ и с улыбкой повернулся к дожидающимся его приказа воинам.
– Сегодня нас ждет славная охота, но помните – Бжестрова следует взять живьем!
Ответом ему стал хриплый ор трех сотен глоток:
– Рады служить, глава!
А подъехавший к тысячнику Антар, подавая ему шлем, тихо прошептал:
– Среди крейговцев есть Знающий…
– Я помню… Но он уже на излете своих сил – с ним даже ты управишься. Тем не менее не лезь на рожон без крайней нужды.
Дождавшись согласного кивка Чующего, Остен потуже затянул подбородочный ремень и тронул коня, едва слышно прошептал:
– Ну же, беркут, не медли, а то Антар на моем нагруднике скоро дыру протрет ежедневной полировкой…
Путешествие к границе прошло на диво гладко: не было даже обычных для такого пути мелких неурядиц – казалось, что дорога сама ложится под копыта коней следующих за молодым Бжестровом воинов. Ставгар посчитал это добрым знаком, а вот встреченный им в условном месте Кридич, услыхав такие вести, нахмурился:
– Не ко времени такое везение. Не ко времени и не к месту.
Но Бжестров на это лишь отрицательно качнул головой:
– Пустое, Кридич. В конечном итоге цветами и победителей встречают, и дорогу для молодых в храм посыпают.
– А еще цветы перед покойником на последнем пути бросают, – немедля ответствовал пожилой колдун. – Я ведь пришел к Кержу раньше тебя. Успел посмотреть, что тут к чему.
– И что же? – Где-то в кронах деревьях глухо заухал филин, и Бжестров нетерпеливо склонился вперед. – Коршун действительно тут сам-один?
Вместо ответа Кридич начал пощипывать себя за седой ус и хмурить густые брови, а после молвил:
– Похоже, что так. Мне даже не верится… Не к добру такая удача. Сам посуди – амэнскому князю, чтоб Коршуна в такую глушь сослать, надо совсем из ума выжить, да только Арвиген не из той породы, что на старости лет в детство впадает.
Бжестров, услышав такие соображения, задумчиво потер подбородок, а потом решительно тряхнул головой:
– Ты прав, Кридич, да только ведь и Арвигену, дабы в опалу кого-либо отправить, вовсе не надо с ума сходить. Может, донесли на Коршуна или оклеветали – мы-то не можем знать всего, что в Амэне делается! Ты лучше скажи – точно ли Остен в этой крепости сидит да мхом зарастает и сколько он людей с собою привел?
Кридич же, глядя, как лицо Ставгара при последних словах осветилось настоящим охотничьим азартом, усмехнулся и проворчал:
– Видел я Коршуна собственными глазами: третьего дня он с отрядом в соседнюю крепость выбирался. Да и мудрено было его не увидать – плащ вишневый за перестрел видно, а вот воинов с ним немного было – около трехсот, да только если Остен сюда своих людей привел, можешь не сомневаться – один его ратник наших двоих стоит.
– Я знаю, Кридич. – Вспомнив о своем столкновении с амэнским тысячником, молодой воин перестал улыбаться, в одно мгновение став собранным и на диво серьезным. – А в крепостишке этой сколько людей изначально было, ты, случаем, не разведал?
– Отчего же, разведал. – Пожилой колдун вновь принялся задумчиво теребить свой длинный ус. – Мои воины изловили одного селянина местного да хорошенько расспросили его, что к чему. С деревенек местных амэнцы оброк душ на триста собирали, а как Остен сюда пожаловал, так еще и недоимки сняли за последние пару лет.
Селяне нового начальника до икоты боятся – припугнул он их крепко за то, что хитровать с податью вздумали, так что про седого да кривоплечего нового главу крепости здесь уже слухи ходят, и по ним Коршуна легко узнать… – На этих словах Кридич неожиданно усмехнулся, но потом раздосадованно покачал головой: – Одно плохо – сколько «карающих» в крепости засело, я могу лишь по количеству мешков подати судить. Самим селянам что триста, что тысяча – все едино. «Много ратников, и глава у них лютый да страшный», – вот и весь их землепашеский сказ.
– А твой дар? Он помочь не может? – тут же спросил Ставгар, и колдун нахмурился еще больше:
– Остен обо всех возможных любопытных уже позаботился, а ломать его заговор – это себя с головою выдать, – и с тяжким вздохом неохотно добавил: – Да и не выйдет уже у меня с ним на равных тягаться. Если б мог я одним махом скинуть годков десять- пятнадцать – тогда еще посмотрели бы, кто кого, да только молодильных чар еще не придумали.
И, тяжко вздохнув, Кридич посмотрел в сгустившуюся за слабым кругом света тьму. В последний год у Знающего то и дело
