инквизитором. – Положи в огонь. И пока греется, штаны с него сними…
Мгновенно раскрывшиеся ничего не выражающие глаза сталкера встретились с ледяным взглядом Привратника.
– Я тебя слушаю, Никишаев.
– Он сказал, что нужно вступить в бой и под шумок ликвидировать Серякова! Но у них не было огнестрельного оружия. Я растерялся. Тогда было бы видно, что он убит не лесными людьми! Я не знал, что делать!
– И поэтому не убил?
– Да! Я не успел. Я растерялся…
Он не сводил глаз с постепенно светлеющего в огне наконечника, говорил неразборчиво, повторялся, спешил рассказать всё, пока эти люди не выполнили своих угроз. Колмогоров теперь внушал дикий ужас, Главный был забыт, ничего больше не существовало, кроме этого, явившегося, казалось, из иного мира человека и куска металла на углях. Алексей похлопал его по щеке.
– Хорошо. Мы всё услышали.
– Я тоже слышал…
Сталкер отшатнулся, насколько позволяло положение тела, когда увидел вдруг возникшее из темноты лицо своего командира.
– Я не виноват, Игорь Яковлевич! Меня заставили! Я не хотел…
– Заставили, говоришь? Да я сейчас сам тебе эту железку…
Станислав перехватил руку Серякова.
– Спокойнее, давайте обсудим ситуацию. Из нее еще можно найти выход, как мне кажется.
Алексей вздохнул с облегчением: в дело вступил дипломат. И хоть он сам привык исполнять эту роль, на этот раз спокойно передал Серякова Стасу. «Вождь» разберется не хуже. Вот только что теперь делать с Никишаевым? Может, замочить по-тихому? А польза от этого какая? И руки пачкать никто не захочет – тут придется самому. Противно, ведь сталкер просто чужая марионетка, каковой чуть было не стал недавно сам Алексей. Не будь тут свидетелей… Он сомневался, что сталкер рассказал обо всем, оставили бы их один на один, и через полчаса уже был бы подробнейший рассказ и обезображенный труп на крюке. Таковы уж правила игры.
– Станислав… Я всё понял. Давно понял… Но теперь недостающие детальки становятся на свои места. Главный боится меня. Не знаю почему.
– Игорь Яковлевич, когда в руках такая власть, боишься только одного – потерять ее. Но боятся не все…
– Вы сами похожи на лидера. Кажется, понимаете, о чем говорите.
– Это так. Но власть неотделима от ответственности, и тут уж думаешь наоборот: кому бы ее спихнуть. – Станислав грустно улыбнулся. – Да и размах не тот. В вашей ситуации всё по-другому, мне Алексей объяснил. Два вооруженных подразделения в одном бункере представляют потенциальную опасность конкуренции.
– Алексей? Не думал, что он мог выжить… Значит, старик и тут успел свою лапу протянуть! На публику сработал чисто: проклял последними словами, приговорил, а потом отпустил? А теперь этот вдруг на вашу сторону переметнулся? Я ему не доверяю.
– Как хотите. Вам виднее. Но, тем не менее, теперь вы предупреждены. И располагаете доказательствами.
– Станислав, что нам теперь с этим «доказательством» делать? Никишаева нельзя оставлять в живых. Но и убить его рука не поднимется даже у меня. Что-то посоветуете?
– Есть одна мысль… Пойдемте, а то там эти ребята, похоже, совсем заигрались в гестапо!
Морозов тоже захотел примерить на себя роль средневекового палача: не причиняя особого вреда жертве, точными ударами способствовал более подробному рассказу о караване из Москвы. Алексей запоминал информацию, Анастасия сидела у огня, подперев рукой щеку и скучая. Визг и крики порядком надоели.
– О чем еще говорил Юрий Борисович?
– Лёшка, ну ты ж его знаешь – никогда он ничего не говорит! Не надо, прекратите! Я же всё рассказал!
– Ты еще Игоря Яковлевича на помощь позови. Руслан, еще разок его…
– Хватит, пацаны! – Анастасия решительно встала с места. – Сейчас увидите, как нужно с ним!
И не успел Морозов ее остановить, как она одной рукой ухватила сталкера за подбородок, а пальцами другой сдавила левый глаз. Алексей видел, как побледнел Никишаев, длинный ноготь под нижним веком царапал глазное яблоко, он боялся шевельнуться. Морозов восторженно присвистнул:
– Вот это метод! Как раньше-то не сообразили?
