женой.
Тут мы с мамой на него та-а-а-ак вытаращились! Ну я-то лимоном поперхнулась. А она, интересно, чем?
На звук хлопка пришел Саид и принес стопку одежды для господина. А еще этот предатель держал простыню, пока один ренегат одевался и прихорашивался.
Я давилась лимонной цедрой и размышляла о бренности мира, пока мамочка метала в сына громы и молнии. Но сынуля оказался непробиваемый и стоял на своем. То есть на мне… моей кандидатуре. Женюсь, говорит, и точка!
Госпожа Зарема окинула меня таким доброжелательным взглядом, что, если бы не витамины из обильно поглощаемых цитрусовых, я бы точно сломалась. А так ничего, проглотила остаток седьмого лимона и улыбнулась в ответ нежной улыбкой младенца.
– Хотите?.. – предложила я маме слегка общипанное деревце с одним оставшимся лимончиком.
Можно сказать, от сердца оторвала, из пищевода вынула, желудок свой обделила! И что?
– Фу! – поморщилась мамочка. – И вот на этом ты хочешь жениться?
– Было бы предложено, – жизнерадостно сказала я, дожевывая последний фрукт и приглядываясь к декоративному карликовому гранату.
– Мама! – предостерегающе сказал Агилар, выходя из-за простыни полностью одетым и делая жест Саиду позаботиться обо мне. – Мало того что ты врываешься ко мне, когда я не одет, так еще и оскорбляешь мою будущую жену! Ты так хочешь со мной поссориться?
– А вот твои сестры, – начала промокать сухие глаза головным покрывалом мамочка, – никогда так со мной не разговаривали!
У меня прямо печень заволновалась от такого лицедейства. Я поймала ближайшую тетку, сунула ей заначку из половины лимона и прошипела:
– Отдай маме, пусть заплачет по-настоящему!
– Мои сестры, – скривился Агилар, – вообще с тобой не разговаривали! Как только они вырастали настолько, чтобы иметь свое мнение, ты выпихивала их замуж! Продала молоденьких девочек подороже выгодным людям.
– Это удел женщины! – Мама сразу забыла, что нужно рыдать.
– И я о том же, – пожал широкими плечами мужчина, выдирая у меня из рук гранатовое деревце. – Сегилим, прекрати нервничать!
– Я не нервничаю, – возразила я, пряча руки за спину, чтобы еще что-нибудь не подержать.
– Я вижу, – кивнул он на ободранное деревце. – Я еще понимаю – съесть гранат с кожурой, но зачем ствол с ветками глодать и листья жевать?
– Для пользы десен? – прикинулась я дурочкой, незаметно пихая за подставку труху от коры. – У меня молодое, растущее тело, его надо кормить…
– У меня для тебя сюрприз, – улыбнулся Агилар, игнорируя маму и обвивая меня руками. Шепнул с будоражащей интонацией: – Можешь слопать хоть весь сад.
– Сын мой! – возопила Зарема, вклиниваясь между нами и буравя меня взглядом, полным ненависти. Чем я ей так насолила? Мы же вроде не встречались? Или встречались?.. – Как ты можешь так наплевательски относиться к своему положению?!!
– Потому что кроме положения, – терпеливо объяснил родительнице великовозрастный сынуля, – есть еще что-то или кто-то…
– Это безответственно по отношению к семье! – выпалила женщина, вырывая меня из объятий сына. – Посмотри, на кого ты нас меняешь?!!
– Мне нравится, – спокойно ответил Агилар, обходя маму и отбирая меня у нее.
Одно не учел. Зарема не пожелала расстаться со мной так быстро. И они меня чуть не порвали.
– Семья! – твердо сказала я, выдергивая руки, когда мне окончательно надоело быть тряпкой в зубах у резвых щенят. – Творец, конечно, учит делиться с ближним. Но не частями же тела!
– Вот видишь! – взвилась Зарема. – Она уже противоречит!
– «Она» вообще-то пытается сохранить себя в целости, – огрызнулась я, отпрыгивая от семейки умалишенных и придвигаясь к новому лимонному дереву, чтобы заесть свою обиду.
– Это еще не противоречит, – утешил маму Агилар. – Так, разминается. Моя будущая жена – очень энергичная женщина…
– Вижу, – злобно зафырчала Зарема. – И тебя уже с толку сбила. И всех рабынь разогнала. – Взвыла: – Ну зачем она тебе?
