больничных штанов, Реннен внимательно наблюдал за происходящим.
— Это принц? — указал он глазами на Беренгара.
Эйлин ошарашенно кивнула.
— Ого, ты все-таки его нашла, — присвистнул он и тоном, полным смиренного восхищения, добавил: — Напрасно я в тебе сомневался.
Оцепенение прошло, и, поддавшись внезапному порыву, Эйлин бросилась к Реннену, крепко обняла его за шею, едва не сбив с ног, и уткнулась лицом в плечо.
— Никогда не думала, что буду так счастлива тебя видеть, — сказала она, вдыхая такой знакомый запах, чувствуя ответное тепло его объятий.
Реннен медленно отстранился, взял за руку и повел обратно к медсестре, которая так и стояла с открытым ртом. По выражению лица было непонятно, она удивлена своеволием пациентки или восхищена, но поведение Эйлин точно вызвало положительный отклик. Еще бы, такие эмоциональные сцены — большая редкость в царстве больных и обездоленных. Особенно когда одна и та же девушка в течение суток вешается на двух разных студентов.
— Где Делагарди? — Реннен будто прочел ее мысли.
— Он, — Эйлин глянула на медсестру, навострившую уши, — его нет. Он не придет.
Так много хотелось сказать Реннену, столько объяснить. С чего начать? Ноэль сразу пытался взорвать тебя, потом пытался меня задушить, а принц за это его убил? Нет уж, такое скандальное заявление не для чужих ушей. Пока регент не явится сюда самолично, она не станет ничего говорить. А вдруг медсестра еще один двойной агент? Вон как прищурилась и ждет продолжения беседы.
Реннена такое объяснение, очевидно, не удовлетворило, но настаивать на подробном рассказе он, к счастью, не стал. Медсестра аккуратно перебинтовала руки Эйлин. Боль оказалась почти неощутимой, немного саднящей, но по сравнению с тем, что ей пришлось пережить, — сущий пустяк.
Как только медсестра закончила, Эйлин тут же рванула к выходу, но та окликнула:
— А шея? Шея-то?
— Подождет, — отмахнулась Эйлин и соврала: — Она меня не беспокоит вовсе.
Реннен придержал за локоть, будто опасался, что она снова сбежит. Винить его глупо: с самого первого дня в академии Эйлин только и делала, что пряталась от призрака из своего прошлого.
Каждая клеточка внутри ликовала от близости Реннена, от того, что между ними нет обычного напряжения и вражды.
Вместе они вышли на улицу. Некоторое время оба молчали. Холодный порыв ветра заставил Эйлин поежиться, и Реннен, скорее инстинктивно, притянул ее к себе.
— Что это за дрянь у тебя в волосах? Похоже на слизь. Она что, светится?
Эйлин посмотрела Торсу в глаза. Прежде чем пуститься в долгий рассказ, нужно кое-что выяснить.
— На кого ты работаешь? — Она подняла перебинтованную ладонь, пресекая очередное вранье. — Только не вешай мне лапшу на уши, у меня не осталось ни чувства юмора, ни терпения. Чертежи с тайными символами, чрезмерная осведомленность обо всем на свете. Я подозревала, что ты каким-то образом причастен к взрыву и исчезновению принца. А еще поверила Делагарди, что ты довел до самоубийства ту девушку, Диану. Теперь знаю, что все эти теории — полный бред. Но…
Эйлин все еще тяжело давались слова, и она машинально ощупала шею. Реннен перехватил ее руку, и через мгновение замешательства его лицо вытянулось от шокирующего открытия:
— Тебя душили?!
— Сначала мой вопрос.
Он нежно провел кончиками пальцев по щеке, отчего ее сердце растаяло, спустился к шее, едва касаясь, чтобы не причинить боль, и нехотя признался:
— Ты не во всем ошибалась. Да, я работаю на Ди Наполи.
Эйлин тут же отпрянула от него. Неужели придется иметь дело с очередным преступником? Нет, не осталось сил ни бежать, ни сражаться. Пусть он добьет ее прямо здесь и сейчас, избавит от всех мучений. Эйлин словно летела в бездну, и тянуться оттуда к свету больше не было желания.
Реннен подошел ближе и осторожно положил руки ей на плечи:
— Я не враг.
Он смотрел на Эйлин так, словно пытался заглянуть в душу. Лицо его было открытым и обеспокоенным.
