– Почту за честь вступиться за эрель, – сделал шаг вперед Талах.
Раш хмыкнул – как предсказуемо. Но выбор защитника действительно отличный. Какой дурак выйдет против оборотня?
На лице Торхейма появилась презрительная ухмылка.
– С каких это пор шамаи стали сражаться не за север, а за сцикливых девчонок?!
По толпе прокатилась волна одобрительного гула.
В глазах Талаха сверкнула ярость. Еще мгновение – и он бросится на сьера. Но человек все же победил зверя, подавил его волю.
– Станет ли у кого из собравшихся желания сражаться за девчонку?! – вопросил Торхейм в толпу.
Раш скользнул взглядом по лицам северян и чуть было не подавился собственным языком: почти у самого помоста стояла та, что вчера натравила на него Хлыста. И смотрела она прямиком на карманника. Похоже, давно приметила его.
Зачем она здесь? Ответ казался очевидным: проследить за исполнением своего плана.
«Все интриги – они идут от вас, от южан…» – так сказал Берн.
Скорее, от чужаков. Таких, как она. Значит, Торхейм, сидящий на Белом троне, нужен именно ей. Раш ощерился, рванулся к помосту. Продираясь сквозь ряды раззадоренных сьером северян, он отлично понимал, что потом обязательно пожалеет о том, что собирался сделать. Никто не отозвался на призыв Торхейма, никто не вышел на защиту Хани. На что вообще рассчитывали дурные старухи, когда заваривали всю эту кашу?
– Раз защитников нет… – сьер будто в расстройстве развел руки.
– Есть!
Единственное его слово разнеслось по площади, точно невидимая сила растолкала оставшихся мужиков. Перед Рашем сам собой появился коридор. Последние метры карманник преодолел с показушной легкостью, разом запрыгнул на помост.
– Я кетельгард достойной эрель. Прошу у всех прощения за небольшое опоздание – заблудился в вашем прекрасном городе. Вчера столь ярких впечатлений набрался, что поутру голова раскалывалась, точно сухое полено. А во рту до сих пор коты гадят. Может, у кого пива с собой найдется? Так – пару глотков.
Северяне поддержали услышанное разрозненными смешками. Кто-то даже предложил бурдюк с недельной брагой.
– Ты – чужак! – неожиданно зло рявкнул Торхейм.
– Не скажи, уважаемый. Я, если мне память не изменяет, ночью породнился с дочкой одного достославного кожевенника. И не раз.
Снова раздался одобрительный смех. И на этот раз народу, поддержавшего чужака, оказалось уже больше. Раш с нескрываемым удовольствием наблюдал за изменением выражения лица Торхейма: от самодовольного к непонимающему, затем к стремительно набухающей ярости. Сьер быстро лишался поддержки соплеменников – и это ему не нравилось.
Карманник бросил взгляд на Хани. Девчонка стояла белее снега, уже привычно закусив губу. Маленькая и несчастная, но по- прежнему упрямая. Научится ли когда отступать? Не слишком ли неподъемную ношу согласилась взвалить на собственные плечи? Ведь бремя владыки захлестнет, опрокинет и раздавит. А старухи не помогут. Разве толкнут в спину.
Их взгляды пересеклись – и Хани медленно кивнула. Раш чуть улыбнулся в ответ. Вряд ли она обещала ему исправиться, скорее, соглашалась с кандидатурой на роль защитника.
– Оружие! – прорычал Торхейм, сбрасывая с плеч тяжелую меховую накидку.
От своей шкуры избавился и карманник. Разочарованное гудение в толпе было ему ответом. Да – на фоне Белого сьера он наверняка выглядит самодовольным доходягой, которого соплей перешибешь и не заметишь.
Торхейм был облачен в ладный пластинчатый доспех, отороченный меховыми вставками. Оружием ему принесли обоюдоострую секиру на короткой рукояти.
Раш прикинул в руке свой кинжал – обычный, не чета змеистому, что спрятал в голенище сапога.
– Достойные воины, может, кто мечом сподобит? А то все позабыл у зазнобы. Едва порты нацепил.
Его снова поддержали – и почти тут же из первых рядов протянули на выбор несколько клинков. Раш с благодарностью выбрал короткий меч. В руке тот лежал сносно – не чета хорошим дасирийским собратьям, но и не несбалансированная железяка, какие часто можно встретить у дикарей.
Торхейм атаковал без предупреждения, быстро и умело. Сделав пару обманных замахов, каждый из которых мог бы отсечь руку или голову, резко изменил направление движения, дернулся в сторону и ударил в полуразвороте. Если бы не превосходящая скорость Раша, он бы поплатился плечом, а следом и жизнью. Но неудача не озадачила сьера, он продолжал наступать. Каждый замах сопровождался громким выдохом. И каждый удар мог стать решающим. А вот Раш не торопился пускать оружие в дело. Все
