с ним сделает, как только освободится.
- Да что же ты за дурочка такая? – умилялся Эдвард, только крепче прижимая, чтобы ничего себе не вывернула, – Вот и поспеши к человеку на помощь, потом только и выслушивай от него одни лишь оскорбления да угрозы… Алиса? – девушка перестала вырываться, и окончательно сорвалась на рыдания, уже даже и не пытаясь этого скрывать. Уткнувшись ему в руку, плакала, с трудом сдерживая нервные судороги диафрагмы, сводившие ей грудь, – Алисочка, ты что делаешь? – Эдвард моментально отпустил ее, но она даже и не думала подниматься, пришлось снова ее прижать к груди, почти как ребенка, чем-то очень сильно расстроенного и никак не способного успокоиться. Уткнувшись в него, рыжеволосая бандитка, чуть не утопившая его в первый день, теперь заливала слезами ему рубашку, оставляя в недоумении по поводу того, как следует поступать.
- Почему ты меня никак не оставишь в покое? – наконец, прогундосила девушка ему в рубашку, крепко вцепившись в него руками, – Почему ты меня мучаешь…
- Алиса, да что же ты говоришь такое… – Эдвард неожиданно понял, что никогда раньше не попадал в подобные ситуации. Он прошел через очень многое, пережив то, что свело бы многих других людей с ума. Ему приходило добивать раненых, приходилось командовать расстрелами, объявлять ковровые бомбардировки городов, забитых беженцами и гражданскими, приходилось держать за руку умирающего друга, которому оставалось всего лишь несколько секунд на предсмертное прощание. Приходилось приносить семье погибшего известия о его смерти, приходилось пытать и допрашивать, грабить, убивать, отравлять в огненный ад войны миллионы людей, возвращавшихся оттуда жалкими обрубками в оцинкованных гробах, но никогда прежде ему не приходилось успокаивать плачущую молодую девушку, сейчас так доверчиво вжавшуюся ему в грудь. И это чувство отупляло, моментально вынося из сознания все мысли, оставляя лишь звенящее ощущение пустоты.
- Я вас видела… – продолжая плакать, добавила Алиса, – На пляже. Тебя и Славю… вы были вместе… – она разревелась с новой силой, не в силах сдерживать рвущиеся из нее эмоции, словно копившиеся очень долгое время, но теперь наконец-то прорвавшие плотину и устремившиеся наружу, – Зачем ты пришел? Зачем…
- Святое Небо! – простонал Эдвард, погладив ее по рыжим волосам, не зная, то ли ему самому тоже плакать, то ли смеяться, – Алиса, девочка моя, что же ты себе опять надумала…
- Скажешь, я не права? – буркнула девушка ему в рубашку, шмыгнув носом, – Только не ври, что вас там не было. Я все видела… Я думала… А ты… – кажется, начинается новый поток рыданий, и Эдвард не представлял, как можно его остановить, – Конечно, она лучше. Такая правильная вся, ответственная…
- Да плевать на то, какая она! – выдохнул Эдвард отрывая Алису от себя, чтобы посмотреть в ее заплаканные глаза. Она даже не пыталась сопротивляться, только продолжала руками держаться за его рубашку, – Как ты только могла подумать, что мне вообще кто-то еще нужен… кроме тебя? – произнести эти слова стоило немалых усилий, но глядя сейчас в эти заплаканные янтарные глаза, все-таки осознал, что если «Совенок» действительно ему что-то и дал, так эту девушку, бывшую с ним с первого дня, и от которой так долго отказывался. И все эти слезы, вся эта истерика только из-за него, из-за того, что не уделял ей достаточно внимания, достаточно времени. И только он виноват в той боли, что ей причинил.
- Зачем ты это говоришь? – Алиса опять была готова разреветься, но он снова прижал ее к себе, как самое ценное, что вообще у него здесь было.
- Потому, что я в это верю, – ответил ей, гладя по растрепавшейся прическе, – Потому, что был дураком, не приняв этого сразу. Потому, что такое чудо, как ты, встречается только раз в жизни…
- А мне сказали, что ты со Славей целовался… – буркнула Алиса, моментально вогнав Эдварда в состояние ступора. Конечно, одно дело пускать слухи, рассказывая о поцелуях и прочем, но совсем уже другое вот так напрямую врать человеку, который был ему далеко не безразличен, в лицо вот так нагло.
- Кто это сказал? – прохрипел Эдвард, с трудом сдерживая закипевший в груди гнев, посмотрев Алисе в глаза, – Кто это тебе сказал? Только покажи мне этого человека, и мне совершенно плевать, кто он и кем является, я ему эти слова в глотку вобью вместе с зубами!
- Так он прав или нет? – упрямо повторила девушка, не ответив на первый вопрос, – Ты целовался со Славей или нет?
- Конечно, нет! – выдохнул в ответ, – Ни с кем и никогда я здесь не целовался! Ни со Славей, ни с кем-либо еще! Святое Небо! Да как вообще такое можно говорить! Ты кому больше веришь, мне или первому встречному? – он внимательно смотрел на девушку, силясь прочесть в ее глазах настоящий ответ, но она только доверчиво прижалась к нему, в первый раз с начала их разговора улыбнувшись, пусть и сквозь слезы. Не надо было даже произносить ответ вслух, он и так все понял, – Кто это был? Кто тебе сказал, что я целовался с нашей помощницей вожатой?
- Я не знаю его… – пожала Алиса плечами, успокоившись и вытирая глаза, – Наверное, он из другого отряда. Подошел,
