чем-то отличается от оригинала, от каких-то его принятых решений и выбора. Как только он подходит к выбору, происходит разделение, – Эдвард развел руки в стороны, – И вот у нас уже две копии, в одной ты пошел одним путем, а в другом уже другим. И так раз за разом, снова и снова, – Эдвард снова посмотрел на Пионера, – Так ведь?
- Я не знаю! – прохрипел тот в ответ, – Я видел тысячи своих копий, тысячи витков! Они ничем не отличаются друг от друга! Все одинаковые!
- И твои копии тоже? Все такие же бездумные маньяки? – поинтересовался Эдвард и усмехнулся, заметив, как Пионер задумался, – Вот ты и ответил на мой вопрос. Самым интересным моментом здесь становишься ты сам. Научился выходить за пределы своего мира, за его рамки и путешествовать по другим… – схватив своего пленника за шиворот, подтянул его ближе к себе, – и я хочу посмотреть на эти миры. Посмотреть, чего достигли там…
- Хочешь, чтобы я тебя перенес?! – Пионер пустил кровавые слюни, – Да вот черт тебе! Я здесь тебя убью!
- А вот это мы посмотрим… – Эдвард оставил его и вернулся к костру, откуда отверткой вытащил уже раскалившуюся медную печать. Осторожно взяв ее клещами, вернулся к Пионеру, – Я предусмотрел и такой вариант, в котором не получится легко добиться твоего согласия…
Он закричал, когда Эдвард свободной рукой открыл ему грудь и приложил раскаленную печать чуть выше солнечного сплетения, крепко прижав. Рельефный рисунок в виде нескольких переплетенных рун глубоко вошел ему в кожу, выжигая на этом месте шрам. Запахло горелой кожей и мясом, Пионер забился, но Эдвард держал его крепко, не позволяя нарушить отпечатавшийся рисунок, а потом резко сорвал печать, оставляя на груди выжженный шрам. Прежде, чем Пионер успел прийти в себя, Эдвард снова разрезал левую ладонь, в этот раз крест-накрест и, дождавшись, пока кровь соберется в царапинах, приложил руку к ожогу, от чего пленник снова закричал.
- Вот теперь уже лучше, – выдохнул Эдвард, убирая ладонь и наблюдая, как на ней постепенно затягиваются царапины, – Знаешь, в чем особенность круга Дамноса? – устало присев рядом, бросил взгляд на Пионера, от боли прокусившего губы до крови, но постепенно приходящего в себя и рассматривающего полученный шрам на груди. Усмехнувшись, покачал головой, – Конечно, не знаешь, не думаю, что кто-то вообще в «Совенке» знает о нем хоть что-то. Эта одна из древнейших техник по общению с нематериальными сущностями. Когда я впервые понял, что ты не привязан к этому уровню, то понял, что твое материальное тело все же остается в твоем «Совенке». На любом другом уровне ты всего лишь психофизическая сущность… эмм… – сообразив, что сказал не совсем понятно, поправился, – проще говоря, осознающая себя как обособленный объект проекция сознания на иной материальный уровень. Ничего особенно, но этот круг для тебя как ловушка. В нем любой психофизический объект становится материальным, но только в его пределах и пока он не поврежден… А самое интересное… Эта печать… – Эдвард даже похлопал Пионера по плечу, переставшего дергаться, – Она привязала тебя ко мне, так что… – он сжал руку в кулак, посылая мысленный сигнал, и Пионер снова закричал от боли, чувствуя, как выкручивает его внутренности. Эдвард усмехнулся, – Теперь ты будешь выполнять все, что тебе скажу. Самое любопытное только в том, что печать не сохранится, когда ты вернешься в материальное тело, но как только ты снова попытаешься прогуляться куда-нибудь… – и еще один мысленный импульс, от которого Пионера еще раз пробило болью, – ты мой. Понятно объясняю?
- Я все равно до тебя доберусь! – прошипел Пионер, но Эдвард моментально остановил его еще одним мысленным ударом, заставив закусить губу, чтобы не закричать, – Урод! Мразь! Сволочь! – и снова еще один удар, в этот раз сильнее, так что даже засучил ногами и закричал, не в силах сдерживаться.
- А сила воли у тебя есть, – безразлично добавил Эдвард, наблюдая, как тот бьется в агонии, – Мне не очень нравится метод болевого приручения, он не самый надежный, но если ты будешь продолжать, то мне придется поступать так и дальше. Или же тебе просто нравится боль? От этого тоже можно отучить…
- Хватит! – прохрипел Пионер, – Хорошо! Я сделаю, что скажешь!
- Вот такой разговор мне нравится гораздо больше, – кивнул Эдвард и ножом разрезал связывающие руки Пионера провода, – Будем считать, что мы договорились.
Поднявшись, Эдвард потянулся, все же не спуская взгляда со своего собеседника, полного ненависти и готового в любой момент на него снова кинуться. Отойдя в сторону, ногой стер одну из рун круга, моментально нарушив его целостность и вернув Пионера в состояние психофизической формы. Обернувшись, увидел, что тот себя с удивлением рассматривает, ранения и синяки исчезли, словно их и не было, только на груди остался отпечаток рун, явно его расстроив.
- А теперь перенеси меня, – приказал Эдвард, – в ближайший лагерь…
- Зачем это тебе? – уже более уверенно спросил Пионер, – Там то же самое, только мои копии разные…
- Только твои? – удивился Эдвард, поворачиваясь, – Хочешь сказать, весь этот лагерь сделан исключительно для тебя?
