знакомых, так что нет ничего удивительно в том, что не верила еще одному неожиданно появившемуся пионеру, – Я не помню тебя…
- Зато я тебя помню, Алиса, – Эдвард присел перед ней, протянув руку, – Не бойся меня. Может быть, и могу кому-то причинить вред, но только не тебе. Просто поверь мне, пожалуйста… – он продолжал держать руку протянутой к девушке, говоря спокойным и ласковым тоном, стараясь не делать резких движений. И эта Алиса все-таки решилась, ее маленькая ладошка осторожно легла ему в ладонь, после чего помог ей встать и притянул к себе, прижав к груди двумя руками, счастливый, что во всей этой бойне выжила именно эта девушка. Алиса, даже не сопротивлявшаяся, стоило только ее обнять, просто разрыдалась ему в рубашку, резко и неожиданно сломавшись, выплескивая из себя все накопившееся за эти дни. В конце концов, она сама всего лишь еще ребенок с совсем детским восприятием мира, не оскверненном ужасами войны, к которым сам Эдвард давно привык и способен воспринимать их как нечто-то обыденное, и удивительно только, что не сломалась раньше от всего увиденного и пережитого.
- Все хорошо… Все закончилось, – шептал ей на ухо, гладя по волосам, когда девушка, вцепившись в него двумя руками, с ревом и слезами кричала ему в рубашку, выбрасывая из себя весь пережитый страх, отчаяние, горе от потери друзей и ужас от происходящего в лагере, – Не надо больше бояться.
- Я не знаю, почему он все это делал, – немного придя в себя, пробормотала Алиса, не отцепляясь от него, – Он просто пришел и начал всех убивать… Ребята его хотели остановить… А он их топором… За что? – и снова срывалась в плач. Здесь бессмысленно было даже пытаться что-то объяснить, и Эдвард мог только надеяться, что девушка когда-нибудь сможет забыть все пережитое.
Наконец-то найдя, за кого можно ухватиться, девушка, моментально расклеившись, уже была не в состоянии даже самостоятельно идти, ослабев от нервов и плача, опустошившего ее, так что пришлось взять ее на руки и отнести на кухню, единственное место, где не было трупов и крови. И там, посадив на стол, Эдвард, смог ее немного успокоить, гладя по волосам и говоря ласково и нежно, как с маленьким ребенком.
- Он уже четвертый день на нас охотился… – всхлипывая и вцепившись в его руку, выдавила из себя Алиса, – Мы до этого с Леной вместе прятались, но вчера ночью Лена сказала, что попробует добраться до столовой. Я ее отговаривала, но она сказала, что очень голодная… и так и не вернулась… А сегодня я решилась… А он здесь ждал… и ее, наверное, тоже… – слезы снова потекли из глаз, но напоминание об этом безумце заставило Эдварда еще подумать, что довольно глупо оставлять его одного без присмотра в помещении столовой. Вполне мог прийти в себя и попытаться снова сделать какую-нибудь глупость, от сумасшедших можно ожидать всякого.
- Останься пока здесь, – попросил девушку, стерев с ее щеки слезинку большим пальцем, – Я вернусь через несколько секунд. Хорошо?
- Хорошо, – девушка нервно кивнула, – Только… – судорожно сглотнув, добавила Алиса, покраснев даже в такой ситуации, – только недолго. Я… Я боюсь снова остаться одна… – не сразу даже получилось освободить руку, девушка продолжала держаться за него с такой силой, словно боялась, будто он сейчас исчезнет, но все-таки освободившись, еще раз погладил ее по голове и улыбнулся.
Вернувшись в помещение столовой осторожно закрыв за собой дверь, Эдвард обнаружил, что над все еще валяющимся без сознания безумцем среди перевернутых столов уже стоит Пионер, задумчиво почесывая подбородок и внимательно разглядывая свою точную копию.
- Что нашел интересного? – бросил ему Эдвард, подходя ближе и вставая рядом. Кровь из раны на руке этого Семена все еще продолжала идти, видимо, осколки кости зацепили вену, распоров ее минимум в одном месте, и постепенно рядом с телом уже начинала собираться лужа.
- Знаешь, если он умрет, неделя начнется сначала, – сообщил ему Пионер задумчивым голосом, – и я совершенно не представляю, что будет, если мы в этот момент еще будем находиться в этом лагере… – даже пожал плечами, но по интонации понятно, что совершенно не хочет проверять такие вероятности на практике.
- В ближайшее время еще поживет, – покачал головой Эдвард, вытаскивая из шорт Семена ремень и приспосабливая его как жгут несколько выше раны, останавливая кровотечение, – Я хочу еще задать ему несколько вопросов… И я не уверен, что хочу, чтобы он хотя бы еще раз попал в «Совенок»…
- И как же ты это сделаешь, мне интересно? Вышвырнешь его обратно в реальность? – Пионер разочарованно покачал головой, – Если бы такое было возможно, то меня бы здесь давно уже не было. Из этого лагеря невозможно выбраться, только если перейти на новый круг и больше ничего.
- Есть и другие возможности не допустить подобного, – невозмутимо добавил Эдвард, пожав плечами, – Исходя из
