сработаться.
– И что вы от него хотите?
– Чтобы он продвигал нашу печатную продукцию.
Наследник вздохнул. И продолжил:
– Организовать интервью для газеты и съемки для журнала следующих лиц: наследника Брэндона…
Только покачал головой. Продолжил читать про себя. Потом обратился к нам:
– Ну ладно я – как мне кажется, если вы решили издать первый номер журнала про меня, имеет смысл капитулировать сразу. Отмучиться – и забыть… Но с чего вы взяли, что, – он посмотрел в список, – например, граф Крайом на это согласится?
– Ваше высочество, – плотоядно улыбнулась я. – Ну подумайте сами… Почему же вы должны страдать один. Всяко приятнее в компании. А ее мы вам подобрали вполне приличную. Милфорд, ненаследный принц Тигверд.
– Да, но вы решили, что…
– Ваше высочество… Вы на нашей стороне?
Брэндон как-то с опаской посмотрел на нас. И осторожно кивнул.
– Вот и пройдете университет по управлению будущими подданными. Вы же не думаете, что все ваши решения в дальнейшем будут прямо-таки с диким восторгом восприниматься имперцами.
Молодой Тигверд подумал. Еще подумал. И спросил:
– Хорошо. А сроки?
– Журнал – к вашему дню рождения.
– Подарок, – процедил он. – А газета?
– К следующей пятнице.
– Но сейчас уже понедельник!
Мы синхронно кивнули – зачем же спорить с очевидным?
Все-таки в Военной академии манеры вбивали качественно – ругательство наследник проглотил.
– Вы же можете привлечь в помощь членов своей боевой пятерки, – утешила я его.
Брэндон вздохнул и откланялся.
– Как-то я сомневаюсь, что с него будет толк, – проворчала Джулиана.
– Вы зря предвзято относитесь к молодому человеку, – не согласилась с ней моя мама. – Думаю, что его хорошо обучали.
– Да и генофонд соответствующий, – добавила я…
Ночь я провела беспокойно. Решила: если Ричард никак не проявит себя в течение этих суток, отправлюсь к нему за разъяснениями. Интересно, в поместье есть топор? Или взять с кухни молоток для отбивания мяса? Или обойтись более мирным и традиционным подходом – взять скалку?
Проснулась еще затемно. Вспомнила, что Ирвин отменил особый режим питания. Оделась. И пошла на кухню.
Достала апельсины и любимую соковыжималку. Надела фартук. Стала делать сок.
– Стихии! – раздалось от двери в кухню. – Значит, это правда…
– Что именно? – спросила я у художницы, которая смотрела на меня в изумлении.
– То, что вы сами готовите. Надо же, это, пожалуй, единственные слова правды, которые о вас говорили, – а я не поверила… А я могу спросить – почему меня расположили на половине слуг?
Я удивленно посмотрела на нее.
– Сначала я решила, что вы хотите указать мне мое место. Потом я поняла, что вы сами располагаетесь здесь же…
– По-моему, у нас на половине уютнее. Меньше позолоты и пафоса. Даже не задумалась, как это будет воспринято вами.
– Поняла.
– Джулиана, вы не сочтете меня невежей, если я предложу вам позавтракать на кухне? Просто поднимать слуг или носиться туда-сюда с едой…
– Вам помочь накрыть на стол?
– Если вас не затруднит.
Какое-то время мы молча возились на кухне. Потом Джулиана вздохнула и сказала:
– Я, должно быть, кажусь вам дерзкой, неблагодарной и завистливой…
– Мне вы представляетесь бесконечно талантливой, – улыбнувшись, сказала я.
– И на основании этого мне позволено… больше, чем остальным?
