Почему она не взяла с собой венец Ады? Могла бы призвать белых дам. Нет! Нельзя! Нельзя при помощи атомной бомбы избавляться от назойливого комара. Руки мелко задрожали, и тут же пришла злость. И не таким рога обламывали! Летта начала озираться по сторонам в поисках хоть чего-нибудь тяжелого.
Комната ничем не отличалась от той, где она когда-то ночевала, путешествуя с Ромаризом. Маленькая комнатушка, в которой едва помещались кровать, стул, шкаф, коврик и стол, на котором стоял кувшин с водой и подсвечник на пять горящих свечей. На вид тяжелый. «Его и возьму, – Летта прикинула расстояние до стола, – если ударить по голове и сразу выскочить в дверь, то можно позвать колдуна и Дракона. А если не получится? Он взбесится! Нет, нет, не стоит сопротивляться, так я его еще больше разозлю. Спокойно, нужно попытаться быть спокойной». Из курса психологии она помнила, что в подобных ситуациях лучше вести себя покладисто и мирно, не провоцируя потенциального убийцу.
– Господин барон, веди себя достойно! Иначе…
– Иначе что?
Мужчина рывком сдернул ее с кровати, Летта попятилась, выставив вперед руки, пока не уперлась спиной в стену. Единственный узкий проход к столу с подсвечником загораживала фигура Вербахта. Он подошел так близко, что ей стало тяжело дышать, мужчина коротко размахнулся, Летта зажмурилась и вскрикнула, но барон не собирался ее бить, он с силой стукнул кулаком с намотанным на него ремнем по стене выше ее головы. Но и этого хватило, чтобы отбить у нее любое желание драться.
– Иначе что, твое сиятельство? – повторил он вопрос.
Вербахт медленно наклонился и двумя пальцами приподнял подбородок Летты навстречу своему лицу, которое оказалось так близко, что она увидела собственное отражение в прозрачных глазах. Летта попыталась двумя руками оттолкнуть от себя мужчину, но легче было сдвинуть с места груженую телегу, тогда Летта замахнулась и впечатала барону пощечину, которую он словно не заметил, лишь слегка повернул голову и легко перехватил одной рукой оба ее запястья, прижимая их к стене над головой своей жертвы. Вербахт навис над Леттой, уперев руку в стену, и, пристально глядя на нее, медленно произнес:
– Мне глубоко безразлично, что ты графиня, что ты невеста высокопоставленного айта, что ты женщина. Я ни от кого не потерплю неподчинения. У меня есть приказ короля, и я его выполню в любом случае. До дворца его величества мои распоряжения для тебя – закон. Ты поняла, графиня Луань?
Летта кивнула, глядя на него большими серыми глазами.
– Не думаю, что ты осознаешь реальное положение вещей. Ты – женщина, а значит, не имеешь никаких прав, вещь, которую король собирается выгодно продать. В этом мире твой титул ничто без поддержки мужа или высокородного мужчины, а я могу дать тебе эту поддержку, поэтому будь со мной нежна и покладиста, госпожа Виола, графиня Луань, если хочешь выжить и сохранить немного свободы.
Это что, он сейчас предложил ей покровительство? Да лучше под поезд, чем такого покровителя! Хотя выжить очень хочется, но какова будет цена? И сможет ли она спокойно жить после того, как ее уплатит?
– Что ты хочешь? – хрипло спросила Летта, стараясь не смотреть в прозрачные глаза.
О, барон много чего хотел! Но в настоящий момент он больше всего желал помыться, сбросить с себя грязную одежду и наконец-то рухнуть в чистую постель. Он несколько суток не спал, сначала будучи в дороге, затем решая кое-какие распоряжения его величества, и теперь, вместо того чтобы отдыхать, вынужден заниматься этой строптивой девчонкой.
Летта, замирая, ждала ответа. «Только не секс, только не это!» Отчего так колотится сердце? Нужно затеять разговор, отвлечь его. Но никаких связных мыслей в голову не приходит. Почему никто не пришел ее проведать? Где мистер Икс, Рина, охотники? Она вспомнила, что у двери стоит страж, которому велено никого не пускать, значит, помощи ждать неоткуда, нужно самой выкручиваться. От страха и омерзения заныл желудок, к горлу подступила тошнота. Барон погладил ее по щеке, его пальцы пахли металлом.
– Мне нравятся строптивые, – прошептал он. – Будь умницей – и твое дальнейшее путешествие окажется весьма приятным.
Летта дернулась, но Вербахт держал крепко, тогда она закрыла глаза, чтобы не видеть это самодовольное лицо. Поцелуй барона был напористым и властным. Летта изо всех сил сжала зубы, когда почувствовала, как чужой язык настойчиво пытается проникнуть внутрь.
Ах, поцелуи – песня страсти, момент единения и наивысшей нежности. Когда слова уже не имеют значения, когда душа, трепеща, замирает на губах, готовая сорваться в восхитительный полет, когда двое забывают обо всем мире… Когда любишь, касание губ может рассказать о многом.
Но поцелуй без любви – это пытка. «Нужно представить себе, что это кто-то другой. Просто представить, и все. Нельзя сопротивляться, это его только заводит». В памяти мелькали лица: Пашка, Марик, Антео, Маска, Габриэль… Кого бы она хотела
