мукой, и огромными скачками понесся к костру, крича во всю мощную орчанскую глотку:
— Тетушка Сагха, ханым подурнело!
Спустя несколько минут Тургун уже бежал в степь, а вслед ему летела сковорода, сопровождаемая громовыми раскатами голоса орчанки:
— Бездельник! Варвар! Чем девок по степи оркать, лучше бы этикету выучился!
Тетушка выпустила в воздух струю дыма и, потушив папиросу, повернулась к Элизабет.
— А когда приезжали послы от гномов, он Сираки-сана обозвал Дураки-сан! Он бы еще его Дураком Соломоновичем назвал! Шимрец озабоченный!
Девушки-зомбички, помогающие тетушке с приготовлением пищи, захохотали, и Элизабет тоже улыбнулась. Здесь, за спиной громогласной орчанки, она чувствовала себя в безопасности. Но, как оказалось, зря.
— Подите поищите сковородку, пока ее хомяки не утащили, — бросила Сагха помощницам, и их словно ветром сдуло. — И что с тобой не так?
Тетушка уперла руки в бока и вперилась испытующим взглядом в глаза Элизабет.
— А что со мной не так? — испугалась та.
— Вот ты мне и расскажи, — хмуро произнесла орчанка. — Отчего на тебя не позарился ни один из мальчиков? Отчего вместо того, шобы оркать жену, они всем гамузом шпилили наложниц? Весь гарем доволен — как кошки, отожравшиеся сливок. Почему твое платье до сих пор висит на колу, словно одинокий парус посреди безбрежного океана? И почему мальчики с самого утра исчезли с моих глаз, даже не откушавши? — гаркнула тетушка, нависая над Элизабет.
Нет, это уже слишком! Какая-то орчанка тут еще будет орать на нее! Элизабет тоже вскочила на ноги.
— У меня тоже есть вопросы! Где моя горничная? Где мои платья? Где мой завтрак? И какое тебе дело до моих отношений с мужьями?
— Ты таки дура или где?
Ми закрыл лапой нос и забился под стол. Витор, до этого дремавший в тени шатра, наоборот, открыл зеленые глаза и с любопытством следил за разговором. Похоже, кота это все очень забавляло.
— Твоя горничная осталась в замке папеньки. Здесь никто не станет вытирать сопли избалованной девице. Твои платья лежат в сундуке в шатре ханов. Если тебе удобно в них ходить, мне какое дело? На завтрак нужно приходить вовремя, а коль проспала, жди обеда. А до твоих отношений с моими мальчиками мне самое прямое дело! Ты, чем передо мной в позу становиться, лучше бы становилась в позу перед мужьями, глядишь, хоть Дри соблазнила бы.
— Постарайся выбирать выражения! Я ханым-бай! Ты обязана относиться ко мне с почтением!
— Ты никто, девочка. Пока твое платье висит на колу, ты здесь просто еще одна человечка, — спокойно произнесла орчанка, отворачиваясь и помешивая что-то аппетитно пахнущее в большом котле. — Ступай, займись делом.
— Ну, знаешь! — От возмущения Элизабет забыла, что она голодная. — Я все расскажу хану!
— Ага, вот он возрадуется, — хмыкнула тетушка Сагха и щедро сыпанула соли в котел. — Повод будет достать плетку из-за голенища да выпороть одну заносчивую девицу.
С этими словами она отвернулась от разгневанной Элизы и, что-то напевая, скрылась в шатре.
— И пожалуйста! И займусь делом! Ми, отведи меня к Лестару!
Волк выразительно помотал головой, всем своим видом показывая, что не стоит этого делать. Но Элизабет сейчас даже папенька не остановил бы.
— Ми!
Лестара они нашли позади поселения у груды каких-то булыжников, украшенных изображениями животных. Он сидел, привязанный к одному из столбов, и, похоже, дремал, однако стоило Ми тихо зарычать, как моментально открыл глаза и белоснежно улыбнулся.
— Моя госпожа!
Элизабет, все еще возмущенно придумывавшая про себя всякие обидные прозвища для противной орчанки, даже улыбнулась. Так приятно было вновь стать госпожой.
— Сейчас я тебя отвяжу.
— Не стоит, госпожа моя, — вздохнул вампир. — Хан рассердится на вас.
Ах, как это мило! Он за нее переживает!
— Я с тобой поговорю, а потом привяжу обратно. Никто ничего не узнает.
