освещал зеленоватую кожу, огненно-рыжие волосы, драгоценные черные жемчуга сосков. Ее губы дарили мне благодарность и наслаждение, а сильные и нежные руки порхали по телу, как рыбки-прилипалы по спине акулы.
Мой морской конек был готов без устали скакать по волнам вожделения, и моя ненаглядная хвостатая подруга это прекрасно видела. С тихим возбуждающим шорохом разверзлись чешуйчатые створки, открывая путь к тайному гроту счастья и восторга.
Она обвила меня хвостом, и я смог вдоволь исследовать ее пещерку, проникая как можно глубже, смакуя вкус страсти и радуясь каждому громкому стону. Я гладил тугие дольки ее женственности, пока не понял, что мой глубоководный зверь может соперничать по твердости с большим массивным камнем, и тогда я вошел в зовущий тоннель сладострастия и неги!
Я прожил среди глубинного народа несколько прекрасных чувственных лет и провел бы там остаток своих дней, однако долг владыки Леса призвал меня. Но я никогда не забуду раскрепощенных и свободных морских дев. Моих милых русалок. Податливых, страстных и бесстыдных. Как же я скучаю!»
— «Принц Эриндриэль и принцесса Алестара», — закончила рассказ Элиза, и тетушка Сагха смахнула слезу умиления. — Это девятая книга о похождениях Эриндриэля.
Элизабет вздохнула и стянула со стола пирожок.
— А я перечитываю его «Трактат о мироустройстве». — Рыжеволосая зомби заправила выбившуюся из косы прядь за ухо. — Эрин сумел изложить скучные и сложные вещи понятно и незанудно. Он великий ученый.
— Я не знала, что он пишет не только про любовь, — обиженно произнесла Элиза. Ну почему ей никто никогда этого не говорил?
— Ты что? Он прославился научными трудами, а не любовными романчиками. По его учебникам преподают в академии.
— А можно мне почитать? — робко спросила у рыжей Элиза.
— Приходи к нам в гарем. У нас есть все сочинения принца, — вступила в разговор еще одна девушка, до сих пор зачарованно слушавшая пересказ Элизабет. — Я его обожаю. Он такая душка…
Девушки прыснули.
— Мне было девять лет, когда я прочла первый роман Эриндриэля…
Что заставило Элизабет начать рассказывать, она и сама не поняла. Утро, задушевный разговор, каких у нее никогда не было, доброжелательные взгляды и, что немаловажно, — единомышленники, которые, как и она, знали и любили Эриндриэля! И никто не смеялся за спиной, не шептался, что маркиза порочна и распущенна, не нужно было прятаться, украдкой таскать книги из библиотеки. Сейчас можно поделиться самым сокровенным, и никто ее не осудит. Элизабет это чувствовала как никогда остро.
— После того как умерла мама, я осталась одна. Отец любил меня, но всегда был занят. Я часто сидела на подоконнике в маминой комнате, чтобы она с небес лучше видела свою дочку, и мечтала, как познакомлюсь с принцем, как он в меня влюбится, как сделает предложение на зависть всем, кто не верит в его существование. Приедет на белоснежном жеребце с золотой гривой и заберет меня из замка в свой сказочный лес, где дивные мэллорны закрывают небо, а на полянах, усеянных цветами, танцуют прекрасные эльфийские девы. Я пыталась рассказать об этом отцу, но он только хмурился и советовал не забивать голову всякими глупостями. Моя лучшая подруга смотрела на меня с жалостью и рассказывала, какие замечательные женихи у меня будут. А потом я выросла и поняла, что никто не приедет. Тогда я решила, что моя любовь будет только моей и я никому о ней не расскажу.
Зомби переглянулись и вздохнули, а тетушка Сагха пересела ближе к Элизе и крепко обняла ее за плечи.
— И вот вместо прекрасного принца я вышла замуж за двух орков, — вздохнула Элиза.
— Страшных, но очень симпатичных! — подбодрила ее одна из зомби. — А как так оказалось, что ты выбрала Шеола?
Элиза лихорадочно соображала, что ответить. Ей совершенно не хотелось признаваться в своей глупости и разочаровывать новых подруг. Самой теперь стыдно вспоминать. Придержала бы язычок и жила бы сейчас в большом замке Синеков, управляла бы слугами, ездила на балы в королевский дворец, блистала на зеркальных полах танцевальных залов… Богиня, как бы была скучна ее жизнь! Она никогда не скакала бы на драке, не видела бы закатов и рассветов, не познакомилась бы с русалками, не узнала нежности Дри и напора Шеола, не влюбилась бы в собственных мужей!
— Его величество попросил меня выйти замуж за хана, чтобы закрепить союз между нашими странами, — скромно ответила она, не поднимая глаз. Небольшая ложь не унизит чести. — А долг сюзерена превыше собственных желаний. Я так и сказала своей подруге, маркизе Синек, сестре моего жениха, когда она пыталась меня отговорить.
Вряд ли эта выскочка-маркиза появится в орочьих степях, чтобы рассказать правду.
— Ты очень смелая, ханым-бай, — уважительно произнесла рыжеволосая, и остальные согласно закивали.
Элизабет почувствовала, как к щекам приливает румянец. Слышать похвалу было очень приятно, хотя немного и грызло
