Что это, душа? Честь? Достоинство?
«Впрочем, какая хрен разница», – мрачно подумал Сава.
Да, действительно. Но как бы то ни было, от этой странной и необъяснимой утраты ему хотелось выть и лезть на стенку.
– У меня радиостанция с доступом к закрытым каналам, – между тем болтал Дикий. – Я их разговоры слышу, как свою крякву на озере. Или как сейчас тебя. Так что не ссыте. Они пойдут цепью. Наверняка привлекут солдат… Примерно через пару дней вернутся, снова в гости заглянут. И уже после этого можно курить бамбук. Считай, пронесло.
– Уверен? – недоверчиво спросил Сава.
– Не в первый раз. На моей памяти уже три раза зэки бежали. Не будь я Диким.
– Дикий, – зачем-то повторил Сава, словно обкатывая эту кличку на языке. – У тебя ведь хорошее имя, Владимир. И у меня, кстати, тоже есть имя.
– Ну да, – рассеянно кивнул Дикий, вновь наполняя кружку. – Помню. Дима Савичев.
– Не-а, – закрутил головой Сава. – Дима Савичев исчез по дороге в суд. Собственно, Дмитрий Савичев появился ровно для того, чтобы спасти Олесю, свою гражданскую жену. И потом он исчез. Меня зовут Евгений. Евгений Сбежнев.
– Хорошо, – не стал спорить Дмитрий. – Евгений так Евгений. Но пока мы здесь, будь Савой. Лады? А то я так запутаюсь.
– Задолбали эти клички. Как в псарне, – бросил Сава.
– Знаешь анекдот про Владимира? Ясное Солнышко? – прищурившись, спросил Дикий, и Сава безучастно покачал головой. Меньше всего он сейчас хотел смеяться над анекдотом.
Егерь выпил, не чокаясь, и, с наслаждением закусив ломтиком сала, заговорил:
– Сидит царь Владимир на пиру, скучает. Смотрит, как бабы танцуют. Зовет шута, мол, приведи ко мне вон тут златовласку. Ну, шут подводит к царю девку. Она к нему на колени и так ласково: «Царь-батюшка, а почему вас так зовут – ЯсноСолнышко?» А Вован ей отвечает: «Видишь ли, красавица, сейчас все натанцуются и пойдут домой». Девка, мол, а я? Царь ей: «А ты останешься здесь и будешь делать мне минет. Ясно, солнышко?»
Сава криво улыбнулся, осторожно коснувшись нашлепка из пластыря на лице.
– Болит? – осведомился Дикий.
– Нормально.
Несколько минут они молчали. Сава вяло ковырялся в тарелке, в то время как Дикий жадно поглощал хариуса, заедая рыбу хлебом и луком.
– Кто такой Доктор? – спросил Сава, отхлебнув компота. – Мне всю плешь проели этим кренделем, пока мы по лесу лазили.
– Такой же, что и твой Зажим. Хорошо, что они знают друг друга. Можно сказать, нам повезло. Как сказал один киногерой в каком-то фильме, мир хоть и большой, но очень тесный. И сам Господь послал этого Доктора в мою теплицу.
Дикий холодно улыбнулся:
– Теперь это мой гриб. Гриб-грибочек.
Сава заерзал на табурете.
– Так это Доктор сам написал письмо Зажиму?
– Угу. Ты не представляешь, какого геморроя мне стоило, чтобы эта записка попала к вам в зону. И уже от тебя – Зажиму. Слава богу, есть у меня надежный человек из местных силовиков, он и подсобил… Так ты письмо прямо в автозаке передал?
Сава кивнул. Подумав, взял опенок и, закинув его в рот, принялся сосредоточенно жевать.
– А когда еще? Если бы я отдал маляву раньше, Зажим бы наверняка бы связался с Ромой Печорским. Тем, через кого якобы твой Доктор передал послание, – сказал он. – И тогда мне сразу бы наступили кранты. Но я все равно ни хрена не понимаю.
Дикий вскинул брови:
– Что именно?
Пока он наполнял свою кружку самогоном, Сава спросил:
– Зачем было устраивать этот цирк с малявой? Дикий, нас всех обыскивали перед автозаком! А если бы письмо нашли?! На хрена было все так усложнять?
– Риск – благородное дело, – философски заметил егерь. Его лицо раскраснелось от выпитого.
– Расскажи это Олесе, – сказал Сава, и тон его заметно похолодел. – Ей будет очень интересно послушать про риск.
– Сава, не гони волну. Ты опять за свое, – поморщился Дикий. – Можно подумать, если бы не было этого письма и вы ушли бы в лес, Зажим вел бы себя по-другому. Скажи, ты маляву видел? Я что там про твою супругу писал? Помнишь?
