— Михайло, возьми меня в артель. Ты же знаешь, я топором махать умею!
— С чего ради, Иннокентий? — мастеровой удивленно посмотрел на Кешу. — Борода по колена, а дров не полена! Старый, что малый, а малый, что глупый! Зачем нам в артели сухое весло?
— Это я старый? Мне ещё и пятидесяти нет. Я же на пять годков моложе Потапа. А у него уже и звание, и уважение, и почет! А, я, что? Хуже что ли! Он ранее меня обидел, в свое время Владиславу увёл! Михайло, ты же знаешь меня? — Иннокентий слёзно обратился к хозяину дома. — Мы же с тобой не один пуд соли съели за работой.
Лютая пурга хохотала и плакала за окном, кружила и заметала избу снегом. В небольшой крестьянской печке попискивало, трещало пламя, опробовав новую подачку, отступало, колебалось и разом вспыхивало, охватывало поленья. Жидкий огонек озарился большим ярким пламенем. Он заметался тенями по избе, приподнял низкий потолок помещения, раздвинул тесные стены, озарил темный лик Христа в дальнем углу.
Бажутин подвинул лавку, присел и протянул ладони к огню. На широком лице мастерового поигрывали отсветы. — Эх, старость — не радость, а пришибить некому. — Он недовольно скорчился. Почесал под рубахой грудь. Отвел глаза в сторону. — Стар да упрям — ни людям, ни нам. Кеша, да оглянись ты вокруг! Погляди по сторонам! Какой с тебя работник? Живём — покашливаем, ходим — похрамываем. Да и внук малой у тебя на руках.
— Какой малой? Ему почитай скоро восемь. Взрослый он! — Я его свёл к тетке родной. Какая никакая, а ей помощь. Присмотрит если, что.
— Не знаю, Иннокентий, — упрямился лучший бригадир тагановских плотников. — Ты же инструмента нового не знаешь. Да и от дел отошел уже как года два назад.
— Не хочешь, значит брать? — запоздалый гость заговорил медленно, с хрипотцой. — А как же дружба наша, с тобой?
— Э-э-э, когда это было? — Бажутин беспечно махнул рукой. — Что было, то сплыло, а былое быльем поросло.
— Ты мне слово давал! — старец грозно свел седые брови и с размаху громко стукнул кулаком по столу. — Вспомни, когда я твою дочку Лизу почти замершей в лесу нашел. Вспомни как ты места себе не находил, пока моя Матрена вытаскивала её с того света! Ты говорил, что в долгу будешь! Как же твое слово? Бажутин? Али ты хочешь, чтобы тебя на всю деревню болтуном считали? Кто без устали болтает, в том толку не бывает. — Он ехидно скороговоркой передразнил хозяина избы.
Михайло заскрипел зубами. Сморщился как от зубной боли. Начал тереть лоб раскинутой пятерней. — А, ладно, так и быть. — Проигравший недовольно махнул рукой. — Верно говорят... — Отвяжись, плохая жизнь, привяжись хорошая. Твоя взяла, Колодин. Только, не говори потом, что тяжко или здоровьем слаб. Собирайся, завтра с утрица с караваном выходим. Дорога дальняя. Вернемся не скоро...
— Если вообще вернемся, — Бажутин закончил фразу про себя.
Иннокентий радостно потерев руки, по-молодому поднялся изо стола. Победно крякнул, и деловито натянув на голову шапку, вышел из избы.
Под завывание снежной позёмки, гордо подняв голову, шел по деревне довольный, улыбающийся человек. Метель наотмашь хлестала ему в лицо, обжигала щеки, выбивала слезы на лице. Казалось, что огромная лавина снега засыпает его из бесконечного облака. Сердце счастливца стучало от радости. Он снова, как в старые, былые времена был юн душой и возвращался в большую, кипучую жизнь. И от этого он был счастлив...
* * *
Ветер стих и только глубокие, бескрайние сугробы да крепкий морозец напоминали о кошмаре последних дней. Было ещё пасмурно, но сквозь рваные разрывы набухших снегом туч, кое-где уже просматривались лоскуты голубого неба. Два человека в небольших санях запряженных двумя лошадьми лихо мчались по широкой дороге, ведущей в сторону Черного леса.
— Строительство поселка и кадетской школы начнем с отправки на остров небольшой партии мастеровых. Думаю, пока человек тридцать — сорок хватит. Они расчистят и подготовят площадку. Соорудят объекты первой необходимости, заготовят стройматериалы и провиант... Если, не будет хватать людей то на первом этапе помогут молодые матросы. Кстати, кто у тебя занимается подбором добровольцев?
— Михайло Бажутин и Иннокентий Колодин. Они уже четыре дня ездят по ближайшим деревням. Нанимают мужиков. Сегодня должны собраться караваном у Черного леса. Считаю, пора отправлять первых строителей. Дело большое, работы много — пусть начинают.
— Хорошо, но прежде давай посмотрим, кого они там понабрали?
Впереди показался длинный обоз, медленно ползущий по дороге. Хлипкие еле бредущие лошаденки с трудом переставляли
