– Я почти его не знала, – наконец выдавила Юли.
– Мы провели с ним половину жизни, да, Лин? – Крылатый хмуро кивнул в ответ. – Но я сумела узнать Томаса только перед его гибелью. Он был хорошим человеком, хотя сам в это не верил.
– Он крал у Братьев медальоны! – процедил сквозь зубы Крылатый, сверля взглядом стол. – Он предал нас всех.
– Томас был лучшим Вожаком, который только мог у нас быть, – упрямо сказала Алиса. – А все, что он делал… Это было из любви к дочери. Ты можешь его за это осудить?
Юли последним усилием воли сдержала болезненную дрожь, уже пробегающую по спине, и не шелохнулась.
– Он – Крылатый! – не унимался Лин. – Был Крылатым… Красть у своих Братьев, когда медальонов почти не осталось…
– Если бы он этого не делал, – волной пронесся по комнате голос Алисы, – то Юли не было бы на свете, и вчера тебя бы никто не спас.
Тишина повисла в комнатке. Алиса продолжала равнодушно смотреть в окно, сидя к нему вполоборота; Лин разглядывал собственные ладони, хмуря лоб.
– Мне нужно в Город, – наконец сказала Крылатая, вставая с подоконника. – Кто сейчас Вожак?
Парень поднял на нее удивленные глаза.
– А сама как думаешь?
– Я… – Алиса озадаченно посмотрела на него. – Но ты же был болен, тебя разве никем не заменили?
– Нет. Братья, знаешь ли, верили, что я вернусь в строй.
– Подожди, Город руководил Братством, пока ты был в лазарете? Старик отдавал прямые приказы?
– С первого дня после ухода Томаса мне приносили задания, мы их выполняли… Ничего особенного: вода, охота, охрана… Все, как всегда.
– Значит, мне просто не к кому сейчас пойти… – пробормотала Алиса. – В Городе нет никого, кто может хоть как-то повлиять на старика.
Лин поднялся и подошел к ней.
– Воробушек, ты можешь поговорить со мной. Для Братьев я – Вожак. Если тебе нужна помощь, мы поможем.
Крылатая посмотрела на него долгим, тяжелым взглядом, полным таинственного серебра.
– Прости, но, если ты скажешь им пойти против Города, они откажутся.
– Я – их Вожак!
– Нет, Лин, ты заменил Вожака, когда улетел Томас, – возразила Алиса, отстраняясь. – Прости, я бы этого никогда не сказала, но сейчас… Слишком многое на кону.
Она обошла замершего парня, который даже не нашелся, что ей ответить, и просто стоял, окаменев.
– Мне нужно поговорить с Фетой. Нельзя терять время, сидя в четырех стенах…
Алиса осторожно выглянула в коридор и выскользнула из комнаты, затворяя за собой дверь.
– Проклятье! – Лин дернулся к двери, но в коридоре уже раздавались чужие шаги. – Проклятье!
Он заметался в тесном пространстве маленькой комнаты, словно дикий зверь, пойманный в сеть. Юли прижалась спиной к стене, испуганно следя за каждым его движением.
Затаив дыхание, она слушала разговор, и слабая надежда затеплилась в ее груди, но почти сразу ее смыла волна немыслимой злобы. Да как смеет эта пыльная девица так разговаривать с Лином? Откуда в ней столько спокойной уверенности в собственном праве сомневаться в нем?
Теперь Крылатый вышагивал вдоль топчана, шепча проклятия.
Юли осторожно встала, подошла к столу и протянула Лину руку, вложив в этот жест всю нежность, что она к нему испытывала.
– Она неправа, – прошептала Юли. – Братья послушают тебя, обязательно! Они приходили к тебе каждый день, я слышала. Они в тебя верят.
Лин растерянно повернулся к ней, словно бы он совсем забыл о том, что остался в комнате не один.
– Ты не понимаешь, – махнул он рукой. – Ты ничего не понимаешь… Она сказала то, о чем я сам думал не переставая. Какой из меня Вожак? За все эти годы в Братстве я ни разу даже не взглянул на старика как на тирана или преступника. Мне задурили мозги Законом. Я слепец!
В отчаянии Лин с размаху ударил сжатым кулаком по стене и сразу же, болезненно охнув, присел на стул. Из содранных костяшек начала сочиться кровь. Он изумленно смотрел, как, алея, она течет по запястью.
