Пусть и многолико. Помни это, девка.
Тишина с горьким ароматом засушенных трав воцарилась в комнате. Алиса осталась стоять посередине, только оперлась дрожащей рукой на стол. А Фета, удовлетворенная ее страхом, проковыляла к шкафу.
– Что Он попросил взамен, девочка? – повторила старуха вопрос, заданный уже вчера.
– Помощь, – так же, как и вчера, ответила Алиса. – Добровольцев…
– Что Он попросил взамен
– Он сказал, что я должна остаться с ним, – эти слова тяжело давались Крылатой. – Что я Говорящая…
– О-о-о, милая моя, – протянула Фета, разве что не приплясывая. – Говорящей ты была всегда, но Он тебя выбрал. Теперь ты – Жрица. Была я, стала ты…
Алиса подалась к старухе:
– Что это значит?
– А то и значит, что ты с Ним повенчана насмерть. – Старая мигом потеряла былую веселость. – А смерть придет, когда Он решит. И жить будешь так, как Он скажет. И служить Ему будешь. Поняла, на что согласилась?
Алиса судорожно втянула в себя воздух, провела ладонью по лбу, стирая выступившую испарину, и кивнула.
– Я так и думала.
– Но согласилась? Бедовая… – Фета снова стояла рядом с ней.
– А у меня есть выбор? Я должна была. – Девушка помолчала, раздумывая. – Что мне теперь делать? Ты поможешь?
– Ты-то должна, а я больше нет, – отрезала старуха. – С чего мне помогать людей на гибель в пустыню тащить? Мне без надобности…
– Но вода! – Алиса, потерявшая былую уверенность в своем выборе, растерянно смотрела на Фету. – Он вернет нам живую землю, здесь будет лес.
– А на что мне лес? Вода и тут есть. Я больше не Жрица, мне ни к чему.
Чарли видел, как равнодушно пожала плечами старуха, как она отошла от замершей девушки и принялась за свои дела, громко переставляя посуду на полке. Алиса потерянно огляделась. В Городе не оставалось никого, кто мог бы ей помочь. Чарли почти решил, что время выбраться из угла настало, ему хотелось разделить печаль с человеческим детенышем. Он уже принялся вставать, когда Алиса вдруг гордо вскинула голову.
– Ты обязана мне помочь, старая!
– Это еще почему? – без особого любопытства поинтересовалась Фета.
– Ты сама сказала, что Он многолик. Что Он в каждом Дереве и во всей Роще. Если я теперь Жрица – значит, Он и во мне. – Голос Алисы звенел, наливаясь силой. – И я приказываю тебе Его именем.
Фета замерла на мгновение, но лишь хмыкнула.
– Мне идти надо, у меня больные умирают, – сказала она, обходя девушку. – А ты бы думала, что в Городе скажешь. Лучше скажи, что ничего не нашла и вернулась…
– Стой!
Алиса не смотрела вслед выходящей из комнаты старухе. Она не сводила взгляда с собственной ладони на ровной глади стола. От руки Крылатой по старой древесине, чудом сохранившейся спустя столько лет, отходили черные борозды так, словно по ней пробежали языки невидимого огня.
Фета лениво повернула голову. Кровь отлила от ее морщинистого лица. Она медленно подошла к столу, не решаясь дотронуться до темных следов.
– Ты поможешь мне. Заклинаю Его именем, ты поможешь! – не своим голосом прорычала Алиса. – А если нет…
И стол вспыхнул. Всполохи серебряного огня взметнулись до потолка. Пламя распространилось по стенам, мигом охватывая всю комнату. Фета пронзительно закричала и попятилась.
Чарли поджал лапы, силясь слиться с полом. Он знал: этот огонь не навредит ему. Но шерсть все равно встала дыбом от ужаса, накатившего, словно холодный ветер ночью небесных сияний.
– Я помогу тебе, Жрица неназванного… – просипела Фета, прикрывая ладонью глаза.
Пламя исчезло. Алиса сдавленно застонала, опускаясь на стул. Она с ужасом рассматривала темные следы на столе. В воздухе пахло горелым.
– Вот теперь ты поняла, на что согласилась… – сказала старуха, подходя к ней.
