Чарли не поверил своим глазам, когда она протянула дрожащие руки и прижала к себе Алису.
– Я помогу
Алиса хотела что-то ответить, но ей помешал скрип распахнувшейся двери: на пороге появился Лин. Он потянул носом и подозрительно оглядел комнату.
– Вам бы ставни плотнее прикрыть, – проговорил он. – Тут гари набралось, как в пустыне.
Алиса вскочила, заслоняя собой темные следы на деревянной поверхности. Но Крылатый не успел сделать и пары шагов от двери, как старуха набросила на испорченный стол платок, блеклый, но такой широкий, что ей удалось под тканью скрыть обожженную столешницу.
Девушка аккуратно расправила платок и вымученно улыбнулась парню.
– Ты все-таки пришел, – сказала она.
Чарли чуть слышно зарычал. Крылатый ему не нравился. Что-то в нем отталкивало зверька – необъяснимая уверенность в правах на Алису. В каждом его жесте лис чувствовал вызов всему сущему. Этот глупый человеческий детеныш толком не знал мира, но считал себя способным его побороть. Чарли возмущенно чихнул.
Алиса резко обернулась на звук, и ее улыбка наконец-то стала искренней. Она подняла лиса на руки, игриво взлохматив ему шерсть на загривке.
– Вот ты куда подевался, а я уже начала беспокоиться, не убежал ли… – шептала она, покачивая его в ладонях.
Чарли блаженно жмурился, слушая ее голос. Ему отчаянно захотелось, чтобы Алиса прямо сейчас вынесла его наружу, чтобы они смогли улететь из тесного Города туда, где ветер гонит песок до самого горизонта. Но Крылатая аккуратно опустила его на пол и перевела взгляд на Лина.
– Не думал, что этих тварей можно приручить, – пробурчал тот.
Как Крылатый, который разведывал пустыню, от кончиков отросших волос до самых пяток, всем своим существом он не любил зверье, обитающее за Чертой. Каждая живущая там тварь представляла собой опасность и норовила умыкнуть добычу из-под носа Крылатых.
– Это Чарли, – строго ответила Алиса, но она еще улыбалась уголками губ. – Он спасал меня там… и много раз. Будь с ним ласковее.
Лин хмыкнул, усаживаясь на топчан. Все это время Фета задумчиво глядела в окно, но тут она вздохнула и покачала головой, словно приняла решение, которое ей было совсем не по душе.
– Я приведу к тебе Братьев, – сказала она, переводя на Лина тяжелый взгляд. – Станешь нашим доказательством. Ты умирал, они это видели. Своими глазами видели. А теперь… ты живой. Поверят.
– Но… – удивленно протянула Алиса. – Это же не я его излечила, а Юли.
– А про Юли никто не должен знать. Нет ее больше и не было, – строго сказала Фета. – Я помогу вам, если поклянетесь, что про Юли никто не узнает.
Крылатая медленно кивнула и повернулась к Лину, который вмиг утратил свою смешливость. Он весь подобрался, словно готовился ринуться в серьезную драку.
– Сколько еще ты намерена держать ее взаперти, старая? – спросил он. – Какой год ей идет? Год в стенах лазарета… – Крылатый огляделся, на его лице отразился гнев. – Среди больных и умирающих ты ее держишь!
– Не твоего ума дело, – фыркнула старуха. – Двадцать лет ее ращу, и не для тебя, дурака. О Юли никто не должен узнать. Ты, – она посмотрела на Алису, – ты его спасла, и точка. В тебе сила, в это они поверят. А скажешь, что там найдется лекарство для всех, они все и пойдут.
– Я не стану просить Алана лечить наших больных, сок его древесины – его память, его мудрость. Он не отдаст его просто так!
– Алан? – непонимающе переспросил Лин, но Фета прервала его раздраженным взмахом руки.
– Запомни, девочка, никто в своем уме не полетит на смерть ради твоей сказки.
– Но я же полетела! – воскликнула Алиса.
Фета хмыкнула, оправляя смятую юбку, и направилась к двери.
– В своем уме, девочка, я сказала, в своем уме. – Она оглянулась в последний раз. – Скоро вернусь, будьте готовы.
Чарли почуял холодную волну, ворвавшуюся из коридора. Там пахло смертью. Тяжелый запах страха и крови витал в темных стенах. Лис отчетливо понимал: прямо сейчас кто-то умирает там, хватая ртом горький воздух. Дрожь пробежала по маленькому
