сотворено. Он закашлялся и глубоко вдохнул, краем глаза заметив заинтересованный взгляд девушки, которая шла параллельно его ходу. Она обернулась и из-за плеча призывно посмотрела на него.
Молодой торговец начал понукать коня. Колесница легко ускорилась.
Ему пришлось еще долгое время кружить по городу, чтобы, в конце концов, признаться себе в том, что он не согласен с предложением Аснара. Он не отдаст ему свое дело.
Разум восстал, едва подобная мысль проникла в сознание. Кто он по сравнению с Аснаром? Он никто. Нет, даже ничто. Его сотрут в пыль, и Аснар об этом даже не узнает. Стоит ему повести бровью…
У холкуна начала болеть голова. Он остановил колесницу и сошел с нее. Ноги мелко дрожали.
«Надо взять себя в руки. Нужно пока не думать об этом. Слишком много эмоций. Слишком много сил уйдет не туда. Нужно подумать позже. Время еще есть. Позже…»
– Слышал, Карларг восстал? – подкатился к нему Толстый Проти, пасмас, владевший харчевней, куда всегда ходил Каум.
Молодой конубл удивленно огляделся. Он и сам не ожидал найти себя на пороге «Златого колоса».
– Слышал, – рассеяно сказал он. Какое ему дело до Карларга?! Пусть там хоть на головах годят. У него своих проблем несчесть.
– Цур Оридонец двинулся туда с отрядом. Так говорят. Еще талдычат о том, что после Карларга поднимется Радоларг и Давларг. Великие боги! С ума там все посходили!
– Голод, – ответили ему из окна харчевни.
– Голод? Сиди уж, пьянь! Голод, слыхал ли, Каум? А когда его не было? Мне кажется, он был всегда…
– Не говори отсебятины, Проти, – прервали его из глубины харчевни, – все эти ларги стоят на Трапезном тракте. Неурожай там, но оридонцы требуют поставлять в другие города ровно столько, сколько и в прошлую зиму. От голода восстали они. Не удивлюсь…
– Закройте оба ваши поганные пасти, – пресек разговор грубый баритон. Хорошо поставленный голос говорил о своей принадлежности воину, привыкшему командовать. – Проти, отойди прочь от дверей, обрюзглая твоя шкура. Нечего улицу смущать болтовней. Кто там? Быстросчет, ты? Заходи скорей, чего топчешься?! Проти, закрой дверь.
С непривычки глаза Каума тяжело привыкали к полутьме. Черные кристаллы, тресня, чадили в уголках харчевни. Хрустя и лопаясь, они разбрасывали снопы искр вокруг себя. Пахло едой и кислым запахом вина.
– Сарбры? – спросил Проти у растерянного Быстросчета.
– Тащи оридонского. На кой нам твоя сарбра. Это пойло не лучше пасмасского туски. Нечего брать столько, чтобы поить нас дерьмом! – Зычный голос принадлежал Варогону, будущему начальнику караванной стражи, которого нанял молодой холкун.
Невероятно, но они договорились встретиться в «Златом колосе» сегодня, конубл об этом забыл по причине разговора с Аснаром и вот, неведомая сила привела его сюда именно тогда, когда сознание было раздавлено и висело враскорячку по обеим сторонам головы.
Варогон был брездом. Скорее всего, это было его прозвище или ненастоящее имя. Каум знал, что имена брездов оканчиваются на «ыр» или «гт». Как бы то ни было, но Варогон был именно тем, в ком холкун больше всего нуждался. Это был старый воин, сослуживцы которого стояли пикетами вдоль всего Трапезного пути. Кроме того, внешний вид доказывал, что как воин он один стоит многих. Любимая всеми брездами секира висела за его поясом, а два других страшных предмета – короткий меч и палица – крепились за обмотками на голенях. Его рост делал это оружие миниатюрным.
– Чего уставился, садись! – грохнул ладонью по столу воин.
Каум машинально сел.
– Вот скажи мне, – тут же насел на него брезд, – сколько будет, если я выпил вот столько кружек, – он указал на зарубки на краю стола, их было семь, – если считать по цене… ну, как это… если вычесть?..
– Сложить.
– И я говорю, сложить. Сколько будет?
– Семь на черный деб – семь черных дебов.
– Хорошо. А ежели я отдал деб синий.
– Откуда эт у тебя синий? – спросили с соседнего стола.
– Не влезай, – громыхнул по столу Варогон, – не твое дело. Сколько? – посмотрел он на холкуна.
– Тридцать минус семь – двадцать три будет…
– Обдурил, – заорал брезд. – Издери черви твою печенку, обдурил! – Он вскочил на ноги и вытащил палицу. Подошедший