ярким желтым светом. Дремс вытащил из-за пояса кинжал с полой рукояткой, насадил ее на древко своего дорожного посоха и выставил получившуюся пику впереди себя.
Отряд стал медленно пробираться вперед, продвигаясь по узкому проходу. Особенно тяжело пришлось брездам. Их громадные туши в этом тоннеле оказались совершенно неповоротливыми.
Пару раз с границы света от кристалла срывалось нечто живое и с шипением скрывалось в какой-нибудь поперечной трещине. Дремс тут же принимал боевую стойку и тяжело дышал, переводя дух.
– Вперед, вперед иди, – толкал его сзади Кломм.
– А-а-а! – вскричал один из воинов и осел. В его горло вцепился длиннобрюхий паук, вылезший из щели в стене прохода. Ближайший товарищ резким ударом раздавил хищника, но раненный так больше и не поднялся. Его труп волочили за собой до самого выхода.
– Дошли, – облегченно выдохнул дремс и навалился плечом на камень у себя над головой. Он с трудом сдвинул его. В затхлость тоннеля пахнуло морозной свежестью. Прохлада ободрила воинов.
– Быстрее выходите, – торопили задние передних.
Один за другим олюди и брезды стали выбираться вон.
Громада крепости возвышалась слева от них. Ее стены начинались в полутора сотнях шагов выше по склону.
– Давай сигнал, – сказал Гедагт, когда все выбрались наружу.
– Давай! – крикнул в тоннель Унки.
– Можно! – донесся до него еще один крик из утробы тоннеля.
– Начина-а-й! – услышал он совсем уж далеко.
Несколько воинов оставшихся у входа, принялись бить длинным древками о снежный наст, призывая к себе всех негтов.
Отряд, меж тем, двинулся к крепостным стенам. Склон, да и сама стена удачно прикрывали подход воинов, наложив на весь путь черную тень.
– Врат на эту сторону нет, – сказал Унки. – Тем лучше… Вытаскивай, Бохт.
Холкун вытащил из заплечного мешка несколько крюков.
– Не забросим отсюда. Высоко, – задрал голову вверх Бохт. – Я по стене пойду. Как зацеплю, дерну веревку.
– Я с тобой, – сказал Унки.
– Нет, я один.
– Пусть один идет, – сказал Гедагт. – Быстрее будет. Начинайте уже! – Было видно, что молодой брезд волновался.
Бохт подышал на пальцы, ухватился ими за деревянные ухватки у крюков и с силой вогнал крюк в ледяную стену.
– Подсоблю давай, – брат подставил ему спину, а потом и плечо.
Холкун стал медленно карабкаться наверх. Ветер на высоте оказался довольно сильным, поэтому его стало сбрасывать со стены. Несмотря на холод холкун пропотел так, словно побывал под палящими лучами солнца.
Через долгое время, измотанный он сделал последний рывок и оказался на вершине стены. Бохт потянулся на руках и, хотел было перевалиться через стену, когда едва не уткнулся носом в шлем настенного стража. Холкун задохнулся от неожиданности и замер. На расстоянии ладони от него находилось лицо такого же холкуна, как и он. Это был молодой воин, заснувший на посту. Он спал стоя.
Осторожно перебирая руками, Бохт переместился в сторону от него и перелез через стену. Он выбросил вниз веревку, но ее никто так и не дернул. Отсюда ее не ждали.
Вернувшись к стражу, Бохт с жалостью посмотрел на него, поднял нож, целясь в горло, замахнулся, но опустил нож и привалился к стене. Он тяжело дышал. Пусть бы лучше напал на меня, думалось ему, тогда бы убил не задумываясь. Но бить его спящего не смогу. Разбудить? А ежели поднимет крик?
Спящий солдат резко вдохнул и быстро захрипел. Нож вошел в его горло очень быстро. Только этим и мог один холкун помочь другому.
Веревка была сброшена вниз и по ней тут же стали взбираться.
– Ты чего так долго? – спросил его Унки.
– Вот, – указал на убитого Бохт.
Унки нагнулся к нему и разочарованно выдохнул:
– И так мало нашего брата. На одного меньше стало.
Со стены были сброшены еще несколько веревок. Вскоре весь отряд оказался на стене.
