– Если тебя поймают…
– Меня убьют. Не страшно. Испугать хотела?
– Нет.
– Вот и не страшно. Ты про ларги говорила. Чего они там?
– Восстания в них. Дурные олюди смутили их против оридонян…
– Как? Как ты сказала?
– Оридонян.
– Смешно так. Продолжай.
– Теперь у врат их стоят армии оридонские…
– А вот и врешь. Нет там оридонцев. Только саарары. – Лоова поймала муравья и засунула себе в рот, поморщилась – кисленький. – Мы двух поймали из лагеря. Они говорят, что пока ничего не получается с ларгами. Много убитых.
– О, Владыка, прости их. Вразуми их! Пусть разрешится все мирно…
– Ну что ты говоришь?! Никогда битвы так не разрешаются! Всегда режутся до крови и смерти.
– Я лишь прошу.
– Зачем просить невозможное? – Лоова снова почесалась. – Когда уйдете, тоже искупаюсь, – сказала она и зевнула.
– Что еще саараряне говорили?
– Кхи. Так смешно называешь их. Что говорили? Ничего. Мы их зарезали, чего им еще говорить. – Она провела ребром ладони по горлу.
Анитра недоверчиво покосилась на нее:
– Не верится мне, что ты в таком участвуешь, Лоова. Нельзя такое тебе.
– Отчего это?
– Не твое дело. Ты женщина. Женщина – это свет, это жизнь, а не… нельзя тебе в таком участвовать.
Дикарка в полном недоумении посмотрела на холбру и вытащила нож.
– У меня есть рука. У меня есть нож. Враги есть. Чего же, не мое?
– Девушка ты, а девушка…
– Ани-и-итра-а-а! – послышалось с луга. – Где ты-ы-ы?
– Фру-e! – сделала вид, что ей мерзко Лоова. – Спеши. Они зовут тебя.
– А ты?
– Хочешь со мной пойти? – с надеждой спросила дикарка.
– Нет.
– Чего ж спрашиваешь, а ты?
– Просто. Не знаю, чего это я.
– Странная ты, – констатировала Лоова.
– Мы очень долго не увидимся. Я не смогу часто уходить из храма.
– Плохо. Если хочешь, я могу тебя украсть.
– Не хочу.
– Хорошо, не буду.
– Мне жаль с тобой расставаться, Лоова.
– Мне плакать хочется. – Девушка неожиданно подошла к Анитре и поцеловала соски ее грудей. Всхлипнула и отступила назад. – Красивая ты… люблю тебя… – Снова шмыгнула носом. – Прощай!
***
– Боги! Лоова! Ха-ха-ха! – Анитра открыла от удивления рот, но глаза выдавали, что этот жест был наигран. – Ты здесь?
– Здесь, – довольно проговорила маленькая дикарка, спрыгивая со стены, окружавшей храм, в густой сад, окутанный душистыми запахами авроны – пахучего цветка, используемого холкунами для отправления ритуалов. Она чихнула. – Ну и вонь у тебя здесь! – Снова чихнула.
Анитра стояла на перекрестье двух дорожек, которые расходились в восемь сторон сада. Она сложила руки ладошками перед
