– Я здесь, – сипло произнес Книжник, отодвигая рукой «перепонку», отгораживавшую его от площадки перед тихо булькающим жертвенником. – Ты звал меня, Хрипатый?
– Я? Тебя? – Хрипатый выпучился своим жутким глазом. – На хрена ты мне сдался?
Он помолчал немного и кивнул на зловещий «аквариум»:
– Это он тебя звал.
– Жертвенник?
– Тотем.
Поймав ошалелый взгляд Книжника, оскалился гнилой улыбкой:
– Да не трясись ты. Не собирается он твоей плотью лакомиться.
– И на том спасибо…
– Ему нужна твоя служба.
– Моя?
– Именно. Твоя.
– И чем же я могу быть полезен твоему тотему?
– Ты не понял. Это не ты полезен ему. Это тотем оказывает тебе милость.
– Милость?
– Милость. Взамен на небольшую услугу.
– Очень интересно…
Книжник нервно пожал плечами. Единственная милость, которую, по его представлению, мог желать этот прозрачный булькающий котел – переварить его заживо, разложить на жиры, белки и углеводы, а следом – на более мелкие элементы таблицы Менделеева. Трудно было допустить, что вся эта химическая белиберда, которой поклоняются местные, действительно способна чего-то желать, принимать подношения и повелевать подданными. Но спорить с Хрипатым хотелось еще меньше. Этот тип походил на кровавого маньяка, и наверняка таковым являлся – ибо его вера в тотем была безгранична, и он не замедлил бы засунуть семинариста в этот жуткий чан, если бы ему просто почудилось, что того хочет его божество.
– Ты, я вижу, не очень-то веришь? – неожиданно, словно прочитав его мысли, спросил Хрипатый.
– Во что? – Книжник попытался изобразить непонимание.
– В Химию.
– Нет, почему же…
– Иди сюда!
Хрипатый обошел жертвенник и поманил парня из дальнего угла, где мерцало что-то зловещими фосфоресцирующими отливами. Книжник с опаской приблизился. Здесь стояла массивная емкость из гранитных плит, что-то вроде ванны, наполненной все той же булькающей жидкостью, только подсвеченной снизу этим непонятным сиянием. Сразу пришло в голову: жертвенный «пузырь» и эта «ванна» как-то соединяются.
Главарь «химиков» проследил взгляд семинариста, чуть кивнул:
– Верно мыслишь. Жертвенник и Благостник соединены в единое целое. Через тотем. Точнее, это две стороны Химии. Как Инь и Ян. Благость невозможна без жертвы. И наоборот.
– Благость? – недоуменно повторил Книжник.
– Я говорил, что Благость тотема безмерна? – с неожиданным надрывом произнес Хрипатый. – Мы приносим Химии жертву – и она не остается в долгу.
Хрипатый опустился на колени перед ванной и растопырил ладони над мерцающей жижей. Поглядел на Книжника странным взглядом, полным мольбы:
– Чего бы ты пожелал у тотема?
Книжник растерянно моргнул:
– Я? Не знаю. Ничего, наверное…
Хрипатый продолжал таращиться на него с тем же щенячьим выражением на лице. Парень пожал плечами.
– Ну, пожрать бы чего-нибудь. Хотя…
Книжник уже понял, к чему дело идет. Не хватало только, чтобы его заставили нахлебаться этой зловонной жижи, выдавая ее за манну небесную – кто их разберет, этих фанатиков. Он попытался остановить Хрипатого, но тот уже не слушал его: замер на секунду с закрытыми глазами – и погрузил закатанные по локоть руки в мутную массу. Книжнику показалось, что та забурлила немного
