пользуется этими знаниями – в самых различных целях. Кто и зачем? Что еще можно узнать из этого ноутбука, если копнуть поглубже? Только сейчас Кобылин начинал понимать, как это все серьезно. Рассказы Гриши об истории возникновения движения охотников он подсознательно воспринимал как очередные байки. И даже та схема, нарисованная на доске, до этого момента оставалась всего лишь игрой в детектив. Но теперь Алексею было не по себе – он вдруг четко осознал, что все, что он знает, – это лишь крохотная вершинка айсберга. Даже не айсберга, а затонувшего древнего континента.
Мысль была на редкость неприятная. Он привык думать, что знает тайное устройство мира, его изнанку, темную сторону, открытую лишь избранным. А теперь оказалось, что этот примитивный расклад в духе «охотник – жертва – охотник» и в самом деле детские игрушки для тупых громил. Он начинал понимать, почему Гриша порой с пренебрежением отзывался о вольных охотниках, бегающих по ночному городу с оружием и отстреливающих первую попавшуюся на глаза нечисть. Сейчас Алексей чувствовал себя так, словно после бесконечного свободного полета он вдруг осознал себя мухой, случайно залетевшей в самолет, совершающий трансатлантический перелет.
Открывшиеся глубины мира пугали, как внезапно разверзшаяся под ногами пропасть. Алексей, несмотря на жаркий августовский полдень, вдруг почувствовал холод. Его зазнобило. Он привычно оглянулся, ожидая увидеть знакомую фигуру странной девчонки с косой, но никого не увидел.
Вот еще забота! Смерть, кажется, забыла о его существовании. Другой бы жил да радовался, но Кобылин никак не мог отделаться от мысли, что он что-то упускает из вида. Смерть перестала появляться после той истории с пришельцами из другого мира. Раньше то и дело появлялась за плечами, пугая нечисть. А теперь – молчок. Если бы речь шла о простой подружке, пусть и потусторонней, Кобылин бы предположил, что она ревнует к Ленке. По времени вроде совпадало. Они как раз начали встречаться, пробовали даже пожить вместе, но ревнующая смерть… Это как-то уже совсем за гранью. Кобылин ни на секунду не забывал откровенный разговор с этим существом, наглядно продемонстрировавшим свои разные обличья. Да, девчонка из соседнего дома – одно из них. Но когда он видел Смерть за работой, она вовсе не выглядела подростком. Нет, от того обличья волосы вставали дыбом даже у повидавшего жизнь Кобылина. Смерть появлялась обычно в те моменты, когда охотнику грозила опасность. Словно страховала… или терпеливо ждала удобного момента. Теперь ее нет. Значит ли это, что серьезные опасности обходят Кобылина стороной? Или, быть может, с ней что-то случилось? Со смертью. Ага.
Нахмурившись, Кобылин остановился у входа в метро и вытащил из кармана вибрирующий телефон. Весьма старомодный по нынешним временам – кнопки, крошечное табло, легко умещается в руке. Никаких сенсорных экранов, голосового управления и операционных систем, которые сами по себе лезут куда-то в Интернет, скачивают какой-то софт и сами что-то там устанавливают. Нет уж, хватит и того, что сим-карту можно отследить.
– Да, – сухо произнес Алексей.
В ответ донеслось шипение и треск. Чей-то голос попытался прорваться сквозь помехи, но безуспешно. Эхо, шорох, снова эхо, невнятное бормотание…
– Слушаю, – с некоторой опаской произнес Кобылин, вспоминая, о чем он думал всего лишь минуту назад.
– Охотник, – пришло из треска помех. – Мы нашли.
– Треш, – с облегчением выдохнул Алексей и зыркнул по сторонам, на поток людей, медленно огибавший неожиданную помеху по дороге к метро – Кобылина.
– Нашли, – повторила крыса в трубку. – Вечером идет вниз, в лабиринты.
Они выследили своего крысолова, сообразил Кобылин, и доложили ему, как было обещано. Но почему разговор про вечер?
– Где? – коротко спросил он, посматривая по сторонам.
– Старое место. Где мы говорили в прошлый раз.
– Когда?
– Вечер. Через половину дня.
– Хорошо, – Кобылин нахмурился, – позвони мне, когда нужно будет подойти.
– Позвоню. Будь готов.
– Буду, – пообещал Кобылин, но крысюк уже успел отключить связь.
Вздохнув, Алексей отправил телефон обратно в карман пиджака. Ну, вот и работенка нашлась. Крысы выследили своего таинственного убийцу и установили за ним слежку. Видимо, он выйдет на свое дело вечером, как и положено маньяку. Он будет охотиться на крыс, а они на него. Нет, не они. На охотника будет охотиться другой охотник. Кобылину вспомнились слова упырицы, и он тяжело вздохнул. На каждую попу найдется свой болт с винтом. Лишь бы попа без лабиринта оказалась.
Карман снова исступленно затрясся, и Кобылин, поджав губы, сунул руку обратно за телефоном. Этот номер он знал.
– Да, Гриш, – сказал он.
– Кобылин? – раздался знакомый баритон. – Как дела? Что нового?
– Работаю, – сухо отозвался Алексей. – Дела, знаешь ли.
– Дела. – Борода гулко ухнул. – Ты чего у Министерства трешься?
– Заходил в гости к упырице чайку попить, – бодро отозвался Кобылин, но его сердце ухнуло в район пупка. – А что?
– Вот на кой хрен? – раздраженно бросил Гриша. – У тебя что, других дел нет? Зачем приставал к ценному сотруднику?
– Думал узнать что-нибудь о тех крепких плешивых близнецах, – запустил пробный шар Кобылин.
– Вот зараза! – буркнул Борода. – Сказано же, забей ты на них! На тебе крысиное дело висит! Занимай-ся им.
– Подумаешь, крысы, – нарочито тоскливо протянул Кобылин и тут же был вознагражден.
– Ах, подумаешь? – разъярился Гриша. – Леша, крысы уходят из города. Семьями. Пачками! Слышал такое выражение – крысы бегут с корабля? Вот неплохо бы узнать, от чего
