– Что-то я не пойму. – Кобылин театрально нахмурился. – Вы все-таки за людей или против, а?
– Это несущественно, – мягко отозвался Павел Петрович и улыбнулся уголками высохших губ.
– Значит, вы сами за себя, – подвел итог Кобылин, откидываясь на спинку стула. – Вы не «за» и не «против», вы те, кто мечется посередине. Вы всегда на той стороне, где выгодно.
– И это несущественно, – отозвался вампир, но на этот раз воздержался от улыбки.
– Поддержка охотников, зачем вам это? – вслух размышлял Кобылин. – Ах да! Это не поддержка. Это контроль. Вы контролируете охотников, сами выбираете им цели. Обычно – совершенно спятивших ублюдков и откровенных монстров, которые становятся слишком заметны для обывателей. Вы – мусорщики кланов нечисти. Вы прибираете за ними. Скрываете следы. Маскируете. Вовремя выносите мусорное ведро.
– Мы следим за равновесием, – сухо отозвался вампир. – За тем, чтобы никто не переходил определенные границы. Не пересекать их – главное правило для разумного сосуществования различных видов.
– Именно поэтому вы и хотите уничтожить этот городишко? – резко спросил Кобылин и подался вперед, впившись взглядом в серые зенки упыря.
Тот даже не моргнул. Не дрогнул. Но на секунду замешкался перед ответом.
– Уничтожить город? Глупости.
– Тогда какого черта вы мешаетесь у меня под ногами, когда я пытаюсь его спасти? – рявкнул Кобылин.
– Вы даже не допускаете мысли о том, что это вы мешаетесь у нас под ногами? – осведомился вампир. – О том, что стали помехой в серьезной операции, которая как раз направлена на соблюдение равновесия между всеми центрами сил в этом, как вы выразились, городишке?
Алексей не ответил – разглядывал упыря, прикидывая, хватит ли у него сил, чтобы голыми руками завалить этого засранца. Но Павел Петрович спокойно встретил этот взгляд, от которого шарахались даже матерые оборотни. Крепкий орешек.
– Не знаю, что вам понадобилось в Министерстве, – медленно произнес Кобылин. – Но когда ваши тролли вломятся в подвалы под зоопарком, они выпустят наружу древнего монстра. Паука-химеру, который уничтожит весь город. Случайно или нарочно – это, кхм, несущественно. Я намерен этому помешать. Какие бы побуждения вами ни руководили, я не позволю уничтожить город.
– Даже если это должно спасти десяток других городов, например? – Вампир картинно вскинул левую бровь.
– Точно так, – твердо ответил Кобылин. – И мне совершенно наплевать на теорию меньшего зла.
Вампир откинулся на спинку кресла, скрестил руки на груди, окинул Кобылина долгим взглядом с головы до ног.
– Паук-химера – это легенда крыс, – медленно произнес он. – Даже если он существует – пусть так, он абсолютно точно не будет выпущен. Никогда и никем.
Кобылин молча достал телефон, нашел фотографию рисунка Дарьи и ткнул экраном в сторону вампира.
– Вот что будет, – сказал Кобылин. – А потом весь чертов город затянет паутиной, а люди станут готовым обедом для пауков.
– Что это? – холодно осведомился Павел Петрович. – Рисунок ребенка, которому приснился страшный сон? Той рыженькой девочки?
– Парочка ее предсказаний сбылась на моих глазах. – Кобылин пожал плечами и спрятал телефон обратно в карман. – У меня нет причин не доверять ее видениям. Или своим.
– Дар предсказаний – опасная вещь, – тихо произнес вампир, хмуря белесые брови. – Его нужно развивать. Пестовать. Правильно толковать. И, главное, будущее инвариантно. Одни и те же видения можно истолковать по-разному. Но это понимаешь только тогда, когда все уже произошло. Задним числом, так сказать. Так что…
Павел Петрович медленно поднялся из кресла, навис над столом, опираясь длинными руками на зеленое сукно.
– Так что вам не стоит беспокоиться, – закончил он, прожигая взглядом собеседника.
– Я вас предупредил, – тихо сказал Кобылин. – У вас есть шанс остановить все это безумие. Отзовите троллей. Отстаньте от Министерства. Дайте мне разобраться в том, что происходит.
– Думаю, – медленно произнес упырь, – ваше мнение по этому вопросу… несущественно.
Кобылин лишь усилием воли подавил охотничий импульс. Еще миг – и он бы набросился на этого самоуверенного подонка. Но это бой без шансов. Настоящий матерый упырь, боец – и безоружный охотник. Ствол, нож или хотя бы преимущество внезапного нападения. Но гад настороже, готов к бою. Упыри быстрее и сильнее людей, вступать с таким врукопашную – безумие. Даже для одного сумасшедшего охотника. Такого матерого зверя надо брать издалека, из засады, терпеливо поджидая, пока цель окажется в перекрестье прицела.
– Что, Алексей, жалеете, что под рукой нет совковой лопаты? – неожиданно мягко произнес вампир и улыбнулся.
– Жалею, – честно признался Кобылин. – В тот раз очень пригодилась.
– Думаю, мы все сказали друг другу, – произнес вампир. – Ах да. Это вы сказали. А я еще нет. Пора исправить это упущение.
Вампир вдруг выпрямился, расправил плечи. Его лицо посерело, и Кобылину на секунду показалось, что за плечами упыря раскинулись черные крылья.
– Григорий ошибался, – прогремел упырь. – Он слишком эмоционален. Ты – не аватар. Жалкий сопляк, полусумасшедший, но невероятно удачливый. То, что ты еще жив, – грандиозное стечение обстоятельств. Твое место на улицах – убирать мелкий мусор и вовремя выносить помойное ведро, когда это потребуется Ордену. Ты будешь это делать или сгинешь в одночасье, как сотни и тысячи до тебя. Знай свое место.
– И где же мое место? – быстро спросил Кобылин, незаметно упираясь носками кроссовок в паркет.
