связаться с Метрополией. Пока же работает маячок и указатель пути.
Время! Даю отмашку Рарогу. Тот командует собираться. Народ быстро, но без суеты, упаковывается, и ровно через тридцать минут мы отъезжаем. То ли втянулись, то ли лошади начинают приходить в себя, но мы уверенно двигаемся на юг. Правда, в прошлый раз это расстояние, которое сейчас мы прошли за день, я преодолел за час. Но для беженца и расстояние в сорок километров кажется чудом. На ночь спутывают и выпускают пастись лошадей, разжигают костры, на которых готовят еду. Судя по запаху, довольно скромную. Даже без мяса. То ли каша, то ли похлёбка. Но что-то жиденькое. Не дело…
Пётр выставляет часовых, повозки сгоняют в круг, внутри укладывается народ. Кто на телегах, кто в наскоро разбитых армейских шатрах. Слуги располагаются в своём фургоне, а для нас я надуваю компрессором плотик и матрасы, как в тот раз. Женщины жмутся, но деваться им некуда. Хьяма же никак не может понять, почему они должны спать в одном помещении с мужчиной. Пусть даже и со мной.
Я не выдерживаю:
– Твою ж мать! Со свёкром она спать стесняется под одной крышей! Марш внутрь, живо!
Немая сцена. Девушка, испуганно косясь на меня, быстро-быстро забирается в палатку. Ловлю ошарашенный взгляд Аоры. Баронесса тоже подхватывает дочь и прячется с ней внутри. Я закуриваю сигару и иду искать Петра. Он находится в окружении той своей пятёрки. Присаживаюсь без разрешения. Кто-то открывает было рот, но ничего не произносит, остановленный фразой Рарога:
– Михх здесь самый главный. Ясно?
Рьяный затихает, и я говорю:
– Такими темпами мы будем добираться до места двадцать дней. И это в лучшем случае. Думаю, уже утром нас прибавится. Надо что-то решать.
– А что тут сделаешь? И этих-то лошадей еле нашли. Корма мало. Как бы вообще не пали.
– К самоходам топлива чуть. День, два – и конец.
– Отставить! – командую я. – С таким настроением дело не пойдёт! Вы что, заранее сдаётесь? Зря! Не надо умирать раньше времени. Топлива нет? Потянем на буксире. Лошади слабые? Отдохнут, отъедятся на свежей траве. Продуктов мало? Хватит, не волнуйтесь. Нам бы только сотни полторы вёрст от столицы отойти, а там легче будет. Увидите.
– А гарахи? – с затаённым страхом спрашивает кто-то.
Воцаряется тишина.
– Что – гарахи? – не понимаю я. – Забавные зверьки. Умные, кстати. Правда, зубки великоваты. Но зато играть любят.
– Играть любят?! – Голос полон ужаса.
– Да. Я с одним познакомился, и мы друг другу понравились. Он у меня мясо попросил. Я дал. Жалко, что ли? Смешные они.
Ик. Ик.
– Помогите бедняге. Чего это он?
– С… С… С…
Все в полном ступоре. Ну, кажется, сегодня с ними каши уже не сваришь. Вкладываю в безвольную почему-то руку Петра рацию, обычную китайскую поделку на пять километров.
– Вот. Если что, вызывай. Я – спать.
Отправляюсь к себе, потому что наша стоянка чуть на отшибе. Метрах в ста от всех. Сигнализация лучше всяких часовых. И пара СШМ, светошумовых мин. Подхожу к плотику. Ещё, что ли, покурить? Достаю ещё одну сигару, щёлкаю зажигалкой. Раскуриваю. Сзади шуршание, открывается полог, высовывается головка Аоры. Замечает меня, вылезает наружу. Форма идёт ей изумительно…
– Эрц… Я хотела бы сказать вам пару слов… Наедине…
– Хорошо.
Эх, жаль сигару… Вынимаю её изо рта, собираюсь отбросить в сторону. Но женщина делает упреждающий жест и торопливо бормочет со смущённым видом:
– Можете не бросать, эрц. Мне нравится запах хорошего табака.
Ну, раз так… Мы отходим метров на сто в сторону. Я останавливаюсь. Разворачиваюсь к идущей рядом женщине:
– Слушаю вас, баронесса.
– Спасибо…
– За что?! – Я искренне удивлён:
– Но, как же… Вы помогли мне с дочерью…
Машу рукой:
– Вы об этом? Плохой я был бы отец, если бы не мог всё объяснить дочери.
Её глаза широко распахиваются, что хорошо видно в свете Большой луны. Губы трясутся. Но слова застревают в горле. Подхватываю женщину за руку:
– Идёмте спать, баронесса. Завтра очередной трудный день пути.
Глава 23
