– Позови, – повернувшись к своим, сказал Дикт.
Всадник, к которому обратился десятник, поднес к губам свисток и дунул в него. Звук был мягким и тихим. Вскоре въехали остававшиеся снаружи воины.
– Эль, встреть, пожалуйста, Пуша, он не один.
Эльф молча встал и, обойдя гостей, растворился в темноте. Только я собрался продолжить разговор, из темноты вынырнула тень сейша, который, неторопливо подойдя ко мне, прилег рядом. Эффект от появления огромного кота в безразличных глазах десятника однозначно отразился, да еще увеличился, когда в отдалении появилась тень подруги Пуша. Кошка прилегла в еще не примятых зарослях травы.
– Мы не хотим ронять вашего достоинства, как и причинять вам вред, – начал я говорить, предвидя тупиковую ситуацию. – Так что давай начистоту, Дикт. У тебя есть вопросы, знаю. На все из них, вернее, почти на все мы не сможем ответить. Крови я тоже не хочу. Это не угроза. Располагайтесь рядом, только вон там, – я указал рукой в сгустившуюся темноту, – беженцы, не трогайте их. Заметь, я не спрашиваю, откуда вы и кто такие. Надеюсь, это взаимно. Когда расположитесь, приходи.
– Мы ищем разбойников, грабящих обозы беженцев, – натянуто произнес десятник.
Я подспудно ощутил вопрос – а не мы ли это? Глупо, но бесстрашно со стороны Дикта. Воин был достоин уважения.
– Мы точно не подходим на эту роль, хотя бы по составу, – провел я рукой по уху Пуша. – Но поможем, хорошее дело делаете. Катла, – многозначительно я посмотрел на бывшую узницу разбойной деревни, чтобы она поняла, что не надо называть имен, – поговоришь?
Катла кивнула.
– Ну и беженцев поспрашивайте, интересно выходит.
Десятник махнул рукой. Когда его воины, слышавшие разговор, растворились в ночи, он приступил к делу:
– Можно сразу поспрашивать?
– Конечно. Могу шатер предоставить.
– Зачем?
Как-то я себя неуютно почувствовал – ну действительно, зачем им шатер? Однако в голове отложилось, что полиция ищет укромные уголки для допросов.
Десятник спрашивал Катлу грамотно, в принципе, скрывать ее имя не было смысла, поскольку он узнал о ней все остальное. Я не вмешивался. Катла на вопрос о собственном избавлении ответила по-простому:
– Не могу рассказать.
Рядом со мной сидел Нирт.
– Господин Дикт, – окликнул он десятника.
Нет, ну, может, я тупой, но не настолько, чтобы не заметить резко изменившегося лица воина.
– Я вас слушаю.
– Вы в процессе оформления документов упустите нас, пожалуйста.
Десятник неуверенно кивнул, глядя при этом не в глаза, а на руки лича. Я, понятно, тоже покосился – на его пальце светился массивный перстень с вычурной гравировкой.
После расспросов Катлы Дикт собрался уходить.
– Может, поужинаешь с нами? – предложил я ему.
– Нет, но… спасибо.
– Тогда просто посиди, – поддержал мое начинание Саймол. – Поговорим.
Дикт правильно расценил предложение, вернее, навязчивую просьбу и присел на камень у костра. Жарившаяся козлятина способствовала процессу слюноотделения. Я усилием воли поборол желание вцепиться в мясо и отказался от предложенного Нейлой куска – как-то не очень хотелось говорить с незнакомым человеком и одновременно жевать.
– Я так понимаю, ее вы спасли? – неожиданно спросил он.
– Да. Только мы там посвоевольничали немного, – ответил я ему.
– Скажи, Дикт, – подключился к разговору Саймол, – война ведь вокруг, а вы за разбойниками бегаете?
– Нам барон за год жалованье выплатил, а сам уехал. Соблюдаем договор.
– А если старки?
– Дня через три ждем.
– Уже так близко?
– Да кто их знает, позавчера соседнее баронство захватили, пока там отдыхают.
– Что делать будете?
– Уходить.
– А сейчас-то чего ждете? – включился в разговор Нирт.
– Договор. Да и хочется этих тварей прижать. Мы две десятины назад родных отправили в эту сторону. А через день первый разграбленный обоз нашли. Не знаем теперь, то
