представление, что быть человеком, любить, совершать ошибки – это плохо, если это действительно твоя идея, то… В общем… в таком случае – а не пошел бы ты на хер, Отец Колкан.
В зале повисает нестерпимо долгое молчание.
А потом раздается голос Колкана, и голос этот дрожит от злости:
– ТЫ НЕДОСТОИН.
И тишину Престола мира вспарывают крики.
Шара борется с параличом – вскочить! Подбежать к Во! Но ничего не выходит – чудо Колкана пригвоздило ее к полу.
Она хочет кричать от боли вместе с Воханнесом, а он кричит все громче – это крик невыносимой, непредставимо ужасной боли, а Колкан все не унимается, и пытка длится и длится.
И тут оковы чуда спадают, и она снова свободна.
Шара садится и видит: Колкан стоит перед Воханнесом, прижав к его лбу длинный, обмотанный тряпкой палец. Воханнес дрожит, плоть его сотрясается, словно бы Божество вливает в него все новую боль и муку. Вот почему Колкан забыл о ней!
«Беги к нему!» – взывает часть ее.
Другая говорит: «Он отвлек на себя Колкана, чтобы спасти тебя. Колкан настолько разгневан, что ты выпала из поля его зрения. Что же ты собираешься делать с этим шансом?»
Заливаясь слезами, она выдергивает руки из ослабевших веревок, закрывает глаза, вспоминает строки из Жугоставы и рисует в воздухе дверь.
Свист и щелчок – словно бы хлыстом стегнули. Она вступает в Кладовку и перестает видеть собственное тело.
Колкан поднимает взгляд. Воханнес падает на пол. Он бледен, как снег, и не шевелится.
Шара прикрывает глаза и затаивает дыхание: Кладовка Парнези пропускает звук.
Колкан неуклюже шагает вперед, поворачивая голову – обыскивает взглядом Престол мира. Шара чувствует, как на нее волной накатывает мощь, увлекая за собой в океанскую глубину… «Он ищет меня, пытается нащупать меня…»
Ей страшно до тошноты. Колкан всего в четырех футах от нее – какой же он огромный. И как же от него воняет падалью – смрад струится из-под всех этих его многослойных плащей…
– Я МОГ БЫ ОБРУШИТЬ ЭТОТ ХРАМ, – гудит его голос. – И СОКРУШИТЬ ТЕБЯ. ЕСЛИ ТЫ ЕЩЕ ЗДЕСЬ.
Он поднимает взгляд к потолку зала.
– НО МЕНЯ ЖДУТ ВЕЛИКИЕ ДЕЛА.
И вдруг Колкан исчезает, словно бы его здесь никогда не было.
Шара все еще не решается вздохнуть. Она судорожно оглядывается: а вдруг он спрятался в каком-нибудь темном уголке?
И тут с неба колоколом гудит голос: «ЭТОТ ГОРОД СТАЛ ОБИТАЛИЩЕМ НЕДОСТОЙНЫХ».
– О нет, – ахает Шара.
Она смотрит на Воханнеса – как бы она хотела подойти к нему… «Правильно расставляй приоритеты, – рявкает в ее голове оперативник. – Потом нагорюешься…»
Она шепчет:
– Прости меня, Во.
Вскакивает на ноги и выбегает из храма.
Повсюду в Мирграде: на рыбных рынках и в переулках, на берегу Солды и в чайных – люди в изумлении таращатся на огромный белый собор, который ни с того ни с сего соткался в чистом воздухе. И подпрыгивают на месте, услышав гулкий Колканов голос. По улицам разносится:
– ВЫ НАРУШИЛИ БЕСЧИСЛЕННЫЕ ЗАКОНЫ!
Дети перестают играть и замирают, прислушиваясь.
– ВЫ ВОЗЛЕГАЛИ ДРУГ С ДРУГОМ С РАДОСТЬЮ.
Подметальщик с метлой в руках медленно поворачивается и устремляет взгляд в небо.
– ВЫ КЛАЛИ ПОЛЫ ИЗ БЕЛОГО КАМНЯ.
Пожилые люди в клубе «Гошток-Солда» озадаченно смотрят друг на друга, а потом на бутылки вина и виски.
– ВЫ ЕЛИ ЯРКИЕ ФРУКТЫ, – гремит голос, – И ОСТАВЛЯЛИ ИХ СЕМЕНА ГНИТЬ В КАНАВАХ.
В парикмахерской рядом с Солдой брадобрей от неожиданности сбрил ус пожилому клиенту. Тот тоже ошарашен услышанным и пока ничего не заметил.
– ВЫ ХОДИЛИ ДНЕМ, – гудит голос, – НЕ ПОКРЫВАЯ ПЛОТЬ. ВЫ ЖИВЕТЕ С ПЛОТЬЮ ОТ ПЛОТИ. ВЫ РАЗГЛЯДЫВАЛИ ТАЙНОЕ И ПОЗНАЛИ ТО, ЧТО ДОЛЖНО БЫТЬ СКРЫТО. Я ОПЛАКИВАЮ ВАШИ ГРЕХИ!
В лечебнице Семи Сестер капитан Незрев, весь обмотанный бинтами, откладывает трубку и кричит сестрам:
– Какого хрена? Что тут творится?!
– ВЫ СБИЛИСЬ С ПУТИ ПРАВЕДНОСТИ, – гремит голос.
