– Ну ладно… Так, даже если все, что ты говоришь, правда, – хмурится Мулагеш, – разве у каджа во время Великой Войны такие штуки не сотнями исчислялись?
– Мммм… да.
– А у тебя – только одна?
– Да.
– Ладно. И как мы его выманим?
– Ну…
– А что, если промахнемся?!
– Ну тогда мы… тогда нужно будет пойти и подобрать наконечник. Мне так кажется.
Мулагеш смотрит на Шару, словно глазам своим не верит.
– У меня не было времени составить подробный план! – восклицает та.
– А мне что теперь делать?!
– Я понятия не имела, что все это случится прямо сейчас!
– Так вот оно случилось и происходит! Прямо сейчас! И скажу откровенно, Главный дипломат: что-то мне не верится, что план сработает!
Пол вздрагивает. Снаружи раздаются вопли солдат. Шара и Мулагеш бросаются к окну – и успевают увидеть, как оседает, словно взорванное изнутри, четырехэтажное здание в десяти кварталах от них. Через тучу пыли и кучи мусора маршируют блестящие сталью фигуры, наставив огромные мечи остриями вверх.
– Они что, дома могут рушить на своем пути? – ахает Шара.
– Ну и как ты предполагаешь, – мрачно спрашивает Мулагеш, – справиться с этими ребятами?
Шара поправляет на носу очки:
– Что у нас с оружием?
– Обычные самострелы плюс пять небольших скорострельных пушек.
Мулагеш складывает большой и указательный пальцы кружочком:
– Ты их заводишь, и они стреляют вот такими кругляшиками, по две штуки в секунду.
– Покрупнее калибром пушек нет?
Мулагеш отрицательно качает головой:
– Нет. Условиями договора на Континенте запрещена передвижная крупнокалиберная артиллерия.
– А эти кругляшики смогут пробить доспехи этих… существ?
– Ну… это же божественные доспехи?
– Но, возможно, Колкан, – рассуждает Шара вслух, – не знает о существовании пороха?
– Очень не хотелось бы ставить этот эксперимент на себе. Я бы предложила отступить. Но эти существа, похоже, очень быстро передвигаются.
– И, даже если мы отступим, воздушные корабли никуда не делись, к сожалению… – замечает Шара.
Мулагеш неверяще смотрит на нее:
– Какие еще воздушные корабли?
– Нет времени объяснять. У нас телеграф работает?
Мулагеш снова качает головой:
– Перестал. Пару минут назад. Вообще все, что от электричества запитано, отключилось.
– Видимо, это все Колкан. Но я не думаю, что мы можем отступить, а еще я не думаю, что мы можем остаться. И предупредить Галадеш тоже не можем… – Шара трет виски.
«Всегда считала, что когда-нибудь придется умереть за родину, но чтоб так…»
Она оглядывается на выдвинутый ящик с глупой детской надеждой: а вдруг там завалялся еще один наконечник черного свинца?
Но вместо этого на глаза ей попадается кожаный мешочек. А в нем, как она прекрасно знает, – десяток с небольшим белых таблеточек.
– Хм… – И Шара вынимает мешочек и заглядывает в него.
– Если у тебя возникли какие-то соображения, – замечает Мулагеш, – мой тебе совет: думай быстрее.
Шара вынимает таблетку и взвешивает ее на ладони:
– Философский камень.
– Наркотик, который ты дала тому парнишке в тюрьме?
– Да. С его помощью можно общаться с Божествами. Но он также повышает эффективность некоторых чудес.
– И что?
«Это самоубийство», – думает Шара.
– Ну так и что? – снова спрашивает Мулагеш.
