Мое внимание привлекли коты. Один из них прошел мимо нас, и лапы его оставляли следы с две ладони размером. Я посмотрел на его янтарные глаза, и взгляд его говорил, как я ничтожен для него. Он напоминал небесного кота, но окраска его была другой – рыжей, коричневой и черной вместо белой. И крыльев не было. Но он оставался опасным.
- Жирафикусов видишь? – спросил я.
Ее улыбка была широкой, а глаза сияли.
- А ты не видишь? Они вон там.
Я ничего не понимал. Она схватила мою руку и указала.
- Видишь? Оранжевого конька с длинной шеей?
Конек. Таких я знал. Они были там. Но не были похожи на обычных коньков, хоть общие черты и остались. Шеи их были длинными, и головы скрывались среди листьев у западной стороны водоема. Жабры виднелись на их длинных шеях. Вместо ноги были почти плавники. Они трепетали, но все же были достаточно твердыми, чтобы стоять на них. Или из-за костей, или из-за сильных мышц. Но они были удивительными.
Мы сидели там, а Санг пересекло небо, появилось Кала.
- Расскажи о семье, - сказал я, играя с травой под ногами, другой рукой упираясь в колено.
- Не знаю, - она удивленно посмотрела на меня. – Я их едва помню.
- Да? Как давно тебя у них забрали?
- Мне было, вроде бы, восемь?
- Но уже можно помнить.
Она скривилась.
- Уже можно было выбирать, что помнить.
- И кто придумал построить самолет?
- Джошуа, - она фыркнула с улыбкой. – Он сказал, что мир – не только Небесный город, он хотел показать его мне, - она смотрела, как жирафикусы перекатывались к другому дереву. – Это мило.
- Из какой ты Семьи?
- Бахрейн.
- Ах, - улыбнулся я. – Из земных.
Она бросила в меня песком.
- Один воздух в голове.
Мы рассмеялись, напряжение пропало.
- Давно ты с Руками?
- Довольно-таки, - она прикусила губу, водя пальцами по песку перед скрещенными ногами. – Я знала только Небесный город.
Я не давил. Если она решила забыть годы с настоящей семьей, у нее были на то причины.
- Я помню, что было до города, и я рада, что это закончилось.
- А Никс?
Она посмотрела на меня из-под светлых ресниц.
- Особенно, Никс.
Она дружелюбно смотрела на меня.
Я отвел взгляд, касаясь пальцами травы. О себе напомнила боль в голове.
- Я… - я поджал губы и покачал головой. – Она творит дела.
Рука Кили потянулась к моей, но не коснулась. Мой рот раскрылся и закрылся. Я склонил голову:
- Я рад, что это закончилось.
Мы долго молчали.
- Я видела, как родителей погребают заживо, - прошептала она, зеленые глаза смотрели на жирафикусов. – И старшую сестру. Она была слишком взрослой.
Погребли заживо. Я моргнул. Это ужасно. За что такая медленная смерть?
- Рыцари вошли в наш город и сказали, что мы незаконно использовали магию, чтобы растить посевы. Тех, кто не оборонялся, они закапывали.
Я смотрел на нее. Ее лицо и голос не выдавали эмоций. Но все было видно по глазам.
- Прости.
- Я знаю, что они плохие, Синн, - сказала она, - но не хотела уходить. Я знала правила. Знала, как выжить. А здесь? – она покачала головой и повернулась ко мне. – Я не знаю, что делать. В чем смысл? Какая цель?
- Мы живы.
