– Ну почему же бессмысленной? – медленно, словно нехотя, протянул дядька Мирон. – Очень неплохой способ заставить нас расслабиться… Впрочем, изложенные здесь факты легко проверить. А вот как прикажешь с тобой поступить? Раньше не мог мне это письмо показать?
– Понять и простить? – обреченно вздохнув, предложил я.
– А потом догнать и накостылять, – фыркнул дядька Мирон.
Вроде бы отошел… Хотя радости в его голосе не прибавилось. Оно и понятно. Если письмо не врет, то… скорее всего, наши проблемы совсем не там, где мы думали. И не то, что мы таковыми считали. А это плохо. Очень.
– Вы уверены, что это будет лучший момент? – медленно проговорил гость, исподлобья глядя на хозяина кабинета, с удобством расположившегося в глубоком кресле… и даже не предложившего визитеру присесть.
– Для достижения поставленной цели – несомненно, – невозмутимо кивнул тот в ответ, качая в ладони бокал с коньяком.
– Но почему днем? – сморщился его собеседник.
– Дым видно дальше, – бросил хозяин кабинета и, смерив облокотившегося на дверной косяк собеседника, приподнял губы в намеке на улыбку. – Или вы… боитесь?
Ответом стал возмущенный взгляд гостя.
– О, я рад, что не ошибся в своем решении, – все с той же насмешкой в голосе покивал его собеседник. – Итак. Дата: тридцать первое июля. Время: час дня. Времени на разведку и подготовку у вас достаточно. «Инструменты» можете получить завтра на втором складе. Я о вас предупрежу. Вопросы? Нет вопросов. Тогда жду доклада по завершении дела. Свободен.
Опекун проверил сведения, присланные Клаусом. Уж не знаю, как он «выбил» из Несдинича информацию об отсутствии Гросса в Новгороде, но однажды на мостике «Мурены» я обнаружил записку от моего опекуна, подтверждающую правоту младшего Шульца, и было это вечером того же дня, когда мастеровые под руководством дядьки Мирона, наконец закончив работу над боевыми торпедами, загрузили их в «Мурену», спустя два дня после завершающего сессию и успешно сданного, кстати говоря, экзамена.
Сегодня день моего возвращения в Китеж. Нерадостный день, честно говоря. И примиряет меня с ним лишь предстоящий полет. «Алмазные» аккумуляторы готовы и заняли свое место в системе питания, торпеды погружены, а я… я собираюсь провести полный тест всех систем дирижабля перед первым большим полетом. Нет, мы с дядькой Мироном уже неоднократно поднимали «Мурену» в воздух, но, во-первых, мне хочется испытать ее самому, а во-вторых, условия испытания не позволяли толком испробовать рунный двигатель, да и подъем гондолы мы практиковали только в закрытом эллинге…
Ну а кроме того, меня так и тянуло похвастать дирижаблем перед Аленой. Именно поэтому, вместо того чтобы воспользоваться почтовым ботом, я решил осуществить перелет на «Мурене» от Новгорода до Китежа. В конце концов, имею я право пригласить девушку к себе домой?! Я-то у нее почти месяц гостил, а долг платежом красен, вот!
Ради этого представления и из-за отсутствия желания объяснять свои прихоти куратору или Несдиничу я даже не стал сдавать билеты на почтовый бот, с которым мы должны были вернуться в Китеж. Понятное дело, дядька Мирон был не очень-то доволен озвученной мною вечером накануне отъезда идеей и ворчал, что «вот тут-то нас и прихватят»… Но это он зря. Существующий небольшой, но стабильный поток посетителей лавки при мастерской запросто прикроет приезд и интерес Трефиловых. За день таких вот заказчиков сюда приезжает до сотни человек, кто «емелькой» или извозчиком, а кто и на паровом дилижансе, курсирующем между Новгородом и Старой Ладогой. Да, в конце концов, о том, что я вообще в Новгороде, известно очень небольшому кругу лиц. Я был предельно аккуратен и даже на испытания «Мурены» приходил загодя, привычно забираясь ночью в эллинг и дожидаясь утра в собственной «капитанской» каюте, а уходил уже следующим вечером, благо, в отличие от зимней сессии, в этот раз экзамены не шли валом, не оставляя времени на отдых. Так что выкроить день между ними было нетрудно.
Пригласив Алену с отцом в нашу мастерскую, сам я, для успокоения своей совести и нервов опекуна, добирался туда уже привычным способом, под покровом ночи… Ну, ближе к утру на самом деле. Вылет запланирован на вторую половину дня, так что у меня достаточно времени для проверки всех узлов… и наведение порядка, чтобы не было стыдно во время экскурсии.
«Мурена» получилась необычной, очень необычной машиной. Управлять ею, несмотря на размеры, можно даже в одиночку. Да, это довольно хлопотно, но вполне возможно. По крайней мере, во время обычного полета. А вот с боевым маневрированием и стрельбой одному не справиться. Собственно, именно для этого и нужен экипаж. Метаться во время боя от поста к посту – не лучший способ победить. Слишком много движений нужно совершать, слишком много действий, в результате есть риск просто не успеть за изменяющейся ситуацией, не успеть уклониться от залпа, не успеть выпустить торпеду в цель… и, как следствие, погибнуть. Так что хочешь – не хочешь, а экипаж придется набирать. Правда, здесь меня ждет небольшая проблема. «Мурена» – это набор решений, открывать которые миру мне совсем не хочется. А значит, экипаж должен состоять из людей, которые либо вообще не будут понимать, на чем им довелось бороздить пятый океан, но такие идиоты – редкость неимоверная, либо из людей, которым я могу доверять. А таких еще меньше, чем первых. Но мне много и не надо. В идеале экипаж должен включать хотя бы пять человек: капитан, его помощник, штурман, арттехник и оператор боевого пульта. Для рейса, боя и вахт вполне достаточно. Причем реально в бою хватит и двух-трех человек, но в этом случае обычный рейс, с его временны?ми ограничениями и правилами доставки груза, для такой урезанной команды станет натуральным адом. Ни отдохнуть по-человечески, ни отвлечься. Работа на износ. В общем, без команды будет туго. С другой стороны, в нынешней ситуации у меня может просто не хватить времени на набор людей… хотя некоторые кандидатуры имеются. Но опять же вопрос времени выходит на первый план. Кое-кто просто не готов сейчас занять должность, а кто-то связан контрактом… Эх, и почему все так сложно, а?
Я поднялся по штормтрапу на мостки, опоясывающие нижнюю часть гондолы, и, открыв округлую герметичную дверь, прошел внутрь. Пилотские очки-«консервы» на
