– Вы ошибаетесь, Оба, – сказал Дрю. К затылку лорда-пантеры неожиданно прикоснулся кончик меча Мунбренд. – Лиссия проявила лучшие черты в характере Опал. А теперь отпустите ее.
При виде солдата с приставленным к шее лорда-пантеры мечом по залу разнеслись тревожные вскрики. Оба продолжал держать дочь за горло, но постепенно ослаблял хватку. Многие из находившихся в зале солдат бросились вперед, но матросы с «Мальстрема» окружили троих верлордов плотным кольцом и выхватили свое оружие. Уитли сорвала с головы шлем, затем разорвала удерживавшие ее нагрудник ремни, и позолоченная броня со звоном рухнула на полированный мраморный пол. На руках Уитли появились когти, на руках набухали мускулы, кожа начала покрываться медвежьим мехом. Уитли была не единственной, кто начал трансформироваться. Преображаться начали и многие другие из собравшихся в зале верлордов, из-под рвущихся на куски белых туник начали проступать очертания их звериных тел.
– Все назад! – крикнул Дрю, сбрасывая с себя обрубком левой руки позолоченный шлем. Шлем упал на пол, закрутился, как волчок, отражая падающие на него солнечные лучи, потом остановился и замер. Лицо Дрю к этому времени уже преобразилось, сквозь быстро густеющую темную шерсть как два солнечных диска сверкнули желтые волчьи глаза.
Бастийцы дружно закричали, узнав, кто стоит перед ними, но тем не менее так же дружно попятились назад, дальше от стоящих кольцом пиратов с «Мальстрема». Большинство трансформировавшихся верлордов принадлежали к семейству кошачьих – в глазах запестрело от светлого, темного, полосатого и крапчатого меха.
Но были здесь верлорды и других видов, приехавшие со всех концов континента: лорды-птицы, лорды-рептилии, лорды-обезьяны, лорды-носороги, и этот список можно было бы продолжать и продолжать.
– Отпустите ее, Оба, – грозно прорычал Дрю, обжигая своим дыханием ухо лорда-пантеры.
Оба опустил руки, и Опал свалилась на пол, корчась и кашляя. Уитли немедленно подбежала, встала над леди-пантерой, оглядываясь и грозно рыча на любого, кто осмеливался сделать хотя бы шаг в их сторону. Дрю обхватил рукой лорда Оба за шею, опустил кончик Мунбренда к его пояснице.
– Одно резкое движение, и вы покойник, милорд, – сказал Дрю. – На вашем месте я бы не пытался больше заткнуть леди рот. Пусть говорит.
Дрю посмотрел в сторону Опал. Леди-пантера уже поднялась на четвереньки и продолжала кашлять, выплевывая на мраморный пол сгустки крови. Верховный лорд Тигара сошел со своего трона и подошел ближе, пристально глядя на Волка, Медведицу и матросов с «Мальстрема», направивших на него свои мечи.
– Лучше благодарите своего лиссийского бога за то, что у вас посеребренные клинки, – сказал лорд-тигр, стремительно трансформируясь. Еще секунда, и перед пиратами вырос громадный зверь с ярко-оранжевой, покрытой черными полосами, шкурой. При виде Тигра многие пираты пришли в замешательство.
– Не бойтесь, парни, – сказал Дрю. – Он ничего вам не сделает. Пока что.
– Ты прав, Волк, – произнес Тигара. – Ваша смерть подождет до тех пор, пока мы не выслушаем Опал. Мне любопытно будет узнать, что заставило ее проделать безумное морское путешествие в компании со своим смертельным врагом. Мы воюем с вами уже целый год, постоянно пытаясь отыскать тебя, чтобы сломить сопротивление твоих друзей, и вот сюрприз – ты сам явился сюда, чтобы подставить свою глотку под наши клыки! А тебя-то как на это угораздило? Странно. – Тигара перевел взгляд на лорда-пантеру и спросил: – Вы в порядке, лорд Оба? Обещаю, что, когда все закончится, вы получите Волка в свое полное распоряжение.
– Не слушайте ее, – сказал лорд-пантера.
Дрю легонько кольнул его в спину кончиком Мунбренда, и Оба невольно дернулся в объятиях Волка.
– Похоже, заткнуть дочери рот для вас важнее, чем позаботиться о спасении собственной жизни, – заметил Дрю, переводя взгляд на лорда-тигра. – А это не кажется вам странным, лорд Тигара?
– Молчи, сын Вергара, – зарычал Тигара, наблюдая за тем, как Уитли помогает Опал подняться на ноги.
Леди-пантера подняла голову, потирая свое смятое отцовской лапой горло.
– Я желаю слышать, что хочет сказать нам Красавица из Баста, – произнес лорд-тигр.
Глава 5
В западне
Еще никогда Гектор не чувствовал себя таким беспомощным. Он видел тело, брошенное на пол перед каменным троном правителей Айсгардена. Вокруг трупа была прочерчена неровная линия, нанесенная порошком бримстоун. С внешней стороны круга пальцем были начерчены символы-обереги. Гектор с ужасом следил за тем, как его собственный покрытый черным воском кулак высоко поднялся в воздух. Помимо воли Гектора с его губ слетали магические заклинания. Затем кулак ударил о землю.
Гектор охотнее согласился бы умереть тогда в часовне Бренна, чем переживать весь этот ужас ада. Но сознание постепенно возвратилось к нему – вначале оно было зыбким, как во сне. Это состояние было знакомо Гектору, именно так он чувствовал себя во время своих лунатических прогулок. Как и в тех, прежних, кошмарах тело Гектора двигалось по дворцу Айсгардена само по себе, помимо его воли. Ощущение было таким, будто он заперт в западне своего физического тела и у него потеряна связь с собственным сознанием, разумом, волей.
Гектор надеялся, что вот-вот проснется, но этот момент никак не наступал. О том, что не может вырваться из своего кошмара, Гектор окончательно понял, когда увидел самого себя, отдающего приказы угру Два Топора и другим своим телохранителям. Тело Гектора больше не было подвластно его воле.
И Гектор не был лунатиком, когда до этого бродил по ночам. Нет, это Винсент практиковался управлять Гектором и ждал возможности захватить власть над ним. Теперь Винсент полностью овладел телом Гектора и не собирался отступать. Магистр оказался запертым внутри себя самого, а Винсент продолжал от имени и под видом Гектора совершать все новые и новые злодейства. Поднятая из мертвых Амелия и зарезанный Ринглин были лишь пробными камнями, первыми игрушками в руках Винсента. Ритуал общения с мертвыми Винсент выучил назубок когда был еще бесом и теперь четко знал, как это делается. Единственным облегчением для Гектора было знать, что Карвер,
