мясо зубами, брызгал во все стороны кровавым соком, самозабвенно чавкал. Уитли тем временем подбиралась к Мертвому Глазу все ближе, ковыряя вилкой то в одном блюде, то в другом. Подцепила на вилку три ломтика жареной картошки, придирчиво осмотрела их и только после этого изящным жестом переложила на свою тарелку.
– А почему вы уверены, что это суда Босы, милорд? Мало ли кто плавает по Белому морю… Ошибка исключена, как вы думаете?
– Одно из них я сразу узнал даже с этого расстояния и при свете одних лишь звезд, – сказал Мертвый Глаз, облизывая свои лоснящиеся от жира губы. Капитан становился все более рассеянным, как это всегда бывало с ним, когда он поглощал огромные порции почти сырого мяса.
– Как же вам это удалось? – спросила Уитли, накалывая на вилку веточку обжаренной в масле капусты брокколи.
– Это «Мальстрем».
Когда Уитли услышала название корабля Веги, у нее слегка подогнулись колени. К счастью, Мертвый Глаз был занят едой, закатывал глаза и жадно чавкал.
– Корабль графа Веги? Значит, ваш злейший враг где-то здесь, совсем рядом?
Уитли прекрасно знала о том, как ненавидят друг друга два лорда-акулы. Вначале сам Вега рассказывал ей о том, что он думает о Мертвом Глазе, потом слышала, что говорят о Веге верлорды, перешедшие на службу к Кракену. Вега ненавидел всех приспешников лорда-кальмара, ведь каждый из них приложил руку к тому, чтобы свергнуть принца пиратов, изгнать его из Каттерс Коув – только лишь затем, чтобы заслужить благосклонность старого короля Леопольда.
Мертвый Глаз хохотнул, едва не подавился мясом, приоткрыл рот, показав на секунду ряды своих длинных зубов.
– Я знаю, где сейчас эта килька, уж точно не на палубе «Мальстрема». Нет, Вега больше никому не опасен. Он в надежных руках у моего кузена, лорда Гуля.
– Тогда кто же командует «Мальстремом»? – спросила Уитли. Она поставила свою большую тарелку на край стола рядом с капитаном, а сама слегка наклонилась вперед. Положила себе горошка и кукурузы. Незаметно для Мертвого Глаза нащупала стоящий под столом стул, подтянула его ногой ближе к себе, оперлась на сиденье, незаметно согнув колено под своей пышной юбкой. Отложила на стол ложку, которой накладывала горошек и кукурузу, и снова взяла в одну руку вилку, в другую – тяжелую тарелку.
– Одному Соше известно, – низким, булькающим голосом ответил лорд-акула. Он бросил свой нож и вилку на стол, потянулся, чтобы схватить руками остаток бифштекса. – Это судно несколько месяцев никто не видел. Но раз «Мальстрем» объявился, значит, у Веги остались друзья, которые командуют этим судном. Друзья Веги – друзья Босы, и это автоматически делает их моими врагами.
Руки лорда-акулы посерели, покрылись когтями, которыми он ухватил и потащил на свою тарелку большой кусок мяса, и в этот момент Уитли нанесла удар. Она изо всех сил воткнула свою вилку в правую руку лорда-акулы. Зубцы вилки проскочили между костями и прошили ладонь насквозь, затем пробили кусок бифштекса, раскололи испачканную кровью и жиром тарелку.
Тарелка разлетелась на дюжину кусков, а вилка наконец глубоко воткнулась в дубовую столешницу.
Мертвый Глаз вскрикнул не сразу – потребовались доли секунды, чтобы боль достигла его мозга, еще доли секунды на то, чтобы мозг среагировал и послал ответный импульс по нервам. Одним словом, когда наконец раздался рев, Уитли уже успела вспрыгнуть со стула на стол и изо всех сил опустила на голову лорда-акулы тяжелую тарелку, которую держала в руке. Тарелка словно взорвалась, нашпиговала, как шрапнелью, острыми осколками лицо и лысину капитана.
Голова Мертвого Глаза отдернулась назад, удар был такой силы, что едва не опрокинул капитана на спину вместе с его стулом. Лорд-акула стремительно трансформировался, но все еще оставался на месте – его удерживала приколотая вилкой к столу рука.
Не теряя время, Уитли рванулась к свисающей с потолка лампе, зная, что вот-вот разъяренный командир «Адского пса» придет в себя и бросится в атаку. Тем временем Мертвый Глаз заканчивал трансформацию – его челюсть треснула и рот превратился в усыпанную чудовищными зубами пасть. Черепные кости Мертвого Глаза перекатывались, распухали, туго натягивали стремительно темнеющую жесткую кожу. Еще немного, и слепилась чудовищная голова ужасной акулы, рыбы-молота. Осколки фарфоровой тарелки один за другим вылетали из становившейся твердой, как сталь, плоти монстра, свистели во все стороны, словно пущенные из арбалета дротики. Жуткие немигающие глаза появились на концах Т-образной головы, уставились на продолжавшую стоять на столе Уитли.
Но девушка из Брекенхольма была начеку и твердо знала, что ей делать дальше. Она сняла с крюка тяжелую горящую лампу и огрела ею по голове Мертвого Глаза. Ламповое стекло треснуло, горящее масло растеклось по всему телу лорда-акулы, охватило его пламенем с головы до ног. Уитли подхватила лежащий на столе ключ, кувырком скатилась со стола на пол и побежала к двери, путаясь в тяжелых юбках. В комнате за ее спиной все сильнее разгоралось пламя. Уитли вставила ключ в замочную скважину, налегла на него – ключ тяжело повернулся, механизм замка щелкнул, дверь открылась. Уитли обернулась, увидела, как охваченный оранжевым пламенем гигантский Мертвый Глаз медленно поднимается из-за стола. Широкие юбки с кринолином застряли в дверном проеме, лорд-акула уже перевернул стол и ринулся к двери, не обращая внимания на пожирающее его пламя. Уитли рванула на себе платье, выскочила из него и, оставив свой нелепый наряд свисать с косяка двери, в одной нижней рубашке ринулась в коридор, охваченная ужасом, слыша за своей спиной близкие, тяжелые шаги Мертвого Глаза.
Глава 6
Волк атакует
– Чушь! Солдаты не могли просто исчезнуть! – завопил лорд Хэкет. Он вскочил с трона и наотмашь ударил стоявшего перед ним капитана по лицу тыльной стороной ладони. А рука у его светлости лорда-краба была тяжелая, капитану он врезал словно лопатой.
– Неужели такая проблема притащить сюда из лагеря рабочих какого-то мальчишку? Да еще однорукого? Скольких людей вы туда посылали, болван?
Потирая ушибленную щеку, капитан ответил своему начальнику:
– Это была третья группа, которую мы послали туда за последние двое суток, и никто из них не вернулся. Ни один. Прошу вас, милорд, поверьте мне: лагерь рабочих перестал быть безопасным местом для гвардейцев Кракена.
