Хэкет грозно двинулся на капитана, заставив того поспешно отступить назад и съежиться от страха. В тронном зале Каттерс Кип было пусто – никого, кроме нескольких дворцовых стражников в стальных «сквидах», – поэтому шаги лорда-краба гулким эхом отдавались от стен и потолка. Большая плешь на голове Хэкета блестела от пота, несколько оставшихся у него на голове жиденьких рыжих прядок прилипли к черепу.
– Что вы несете, капитан Флауэрс, что вы хнычете как младенец? – нервно хохотнул Хэкет. – Этот лагерь заполнен детьми, причем детьми, изнуренными работой и голодом, – об этом мы позаботились. Родителей у этой малолетней шантрапы нет, их матери отправлены в тюрьму, отцы – на виселицу. Они запуганы, забиты, они боятся нас как чумы. Объясните мне, ради Соши, как они могут представлять для нас опасность?
– Я говорю вам только то, что знаю, – ответил Флауэрс, нервно переминаясь с ноги на ногу перед разгневанным лордом-крабом. – С тех пор как позавчера исчез сержант Кэллоу, ушедший с тем мальчишкой-доносчиком, мы посылали еще две группы, которые должны были узнать, что там произошло. В первой группе было четыре человека, во второй – шесть. Не вернулся ни один из них. О другом, одноруком, мальчишке до сих пор ничего не известно, как и о солдатах, которых мы послали. Тринадцать человек как корова языком слизнула, милорд.
Слышавшие этот разговор охранники обмахнули себя большим пальцем, отгоняя злых духов, и этот жест не укрылся от внимания Хэкета.
– Эй вы, там, прекратить эти суеверия! Если кто-нибудь еще раз обмахнется, получит тридцать горячих! – Затем он снова обратился к капитану: – А тот щенок, который заманил туда сержанта Кэллоу и его людей, что с ним?
– Вы про парнишку по имени Кит, который донес о том, что они прячут дезертира? Ничего, никаких следов. И примите к сведению, милорд, дети и вчера, и сегодня выступают заодно, сплотили свои ряды и ни в какую не желают сотрудничать с нами.
– Надеюсь, у вас хватило ума угостить их кнутом? Посадить кого-нибудь в колодки?
– Некоторые до сих пор сидят в них, однако остальные как воды в рот набрали. Они точно знают, что у нас здесь происходит, но предпочитают рисковать своей шкурой и молчат как рыбы.
– Тогда повесьте несколько человек, – сказал Краб. Дав этот ценный совет, он повернулся и тяжело зашагал к трону, проводя на ходу рукой по своему облысевшему черепу. – Вздерните их при всех, да повыше, да не спеша. Это должно развязать языки остальным.
– Это еще не все, что я должен был вам сказать, – добавил Флауэрс. – Сегодня вечером никто из них не приступил к работе.
Хэкет остановился, не дойдя до трона, и обернулся. Это было неслыханно. Хэкет правил здесь, в Каттерс Коув, с того момента, как его господин, лорд Гуль, отбыл в Белое море. Правил Хэкет жестко, порядок навел суровый – за малейшее неповиновение кнут, виселица или плаха. А что делать, язык силы – единственный, который понимает пиратское отродье. И эта система работала без малейших сбоев – до сегодняшнего дня.
– Как вас понимать? Что это значит – «не приступили к работе»? – удивленно переспросил Краб.
– Начальник работ и стражники ждали в доках с заката солнца до восхода луны. Никто не явился.
– Почему они не пригнали их на работу силой? – брызжа слюной, закричал Хэкет. Его лицо побагровело от гнева.
– Наши люди, милорд, – нервно начал капитан. – Они… боятся. Считают, что надвигается большая беда. Дурные предзнаменования, видите ли…
Хэкет стремительно выбросил вперед свою руку, схватил Флауэрса за глотку. К тому времени, когда рука коснулась горла Флауэрса, она уже успела превратиться в широкую мощную клешню и была готова одним движением перекусить, как щипцами, шею капитана.
– Еще раз заикнешься об этих бабьих сплетнях, пеняй на себя, кретин!
– Милорд! – раздался голос охранника, стремительно вбежавшего в зал, не прикрыв за собой двери. Они медленно повернулись на мощных петлях и со стуком захлопнулись сами.
Охранник стремительно пробежал по грязному темно-синему ковру через весь зал, до ступеней гранитного помоста, на котором стоял трон лорда-краба.
Хэкет следил глазами за приближавшимся солдатом, рассмотрел помятый «сквид», который тот держал под мышкой, стекавшую по его лицу струйку крови. Охранник остановился перед Хэкетом, опустился на одно колено и склонил голову – при этом на ковер упало несколько красных капель.
– Говори, солдат, – раздраженно приказал лорд-краб, неохотно отпуская шею Флауэрса и взмахом клешни прогоняя его прочь.
– На Каттерс Коув напали, милорд!
Хэкет и сам услышал теперь шум, доносившийся из-за высоких сводчатых окон, выходивших на бухту. Краб подошел к окну, за его спиной встали капитан Флауэрс и раненый солдат.
– Кто напал? – спросил лорд-краб, глядя на порт. На улице метались люди с зажженными факелами, слышались крики, шум рукопашной.
– Дети, милорд, – ответил истекающий кровью солдат. – На нас напали дети.
В старые добрые времена на извилистых улочках Каттерс Коув звенел смех, гремела музыка, люди, называвшие этот город родным домом, благодарили судьбу за посланную им удачу, отмечали свои победы. Пираты в те времена хозяйничали на всем Белом море, от Стурмланда на севере до Лонграйдингса на юге, редкий мореплаватель хотя бы раз в жизни не подвергался их нападению. А золотой век успеха и процветания настал для пиратов после того как на трон взошел граф Вега, пиратский принц с островов Кластер и капитан грозы морей, прославленного «Мальстрема». Вега был верлордом, который личным примером вдохновлял своих людей, вселял в них уверенность и смелость. По всем морям и океанам разлетались рассказы о легендарных похождениях и подвигах Веги.
Но времена изменились, сменился и правитель на пиратском троне. Теперь им стал Кальмар, и его мрачная тень накрыла некогда веселый и беззаботный Каттерс Коув.
По булыжным улочкам городка потекли темные ручейки крови. Смех и музыка уступили место крикам, звону стали, стонам умирающих – мужчины и женщины, называвшие этот
