– Будь я проклят, если позволю бастийцам захватить Шах.
– Но как вы предполагаете попасть туда? Мы плывем навстречу смерти, в Лиссийский пролив, разве не так? Вам никогда не удастся вернуть Каспера в руки матери.
Вега молчал, положив руки на плечи Дрю, глядя мимо юного вервольфа на свой «Мальстрем». Стоял неподвижно, как статуя, не обращая внимания ни на сильную качку, ни на ветер, трепавший его длинные темные волосы.
– В чем дело? – прошептал Дрю.
– Ваши слова кое о чем мне напомнили. Когда Опал мучила меня в башне Гуля, она сказала одну вещь, которую, как я надеюсь, мы сможем использовать против нее. Ждите меня здесь.
И Вега быстро направился к задраенному люку, который вел в трюм корабля.
– Чем обязана столь позднему визиту, Вега? – спросила Опал, поднимаясь с пола карцера. – Собираетесь вновь начать очаровывать меня? Не старайтесь. Вы нравились мне гораздо больше, когда болтались в цепях на стене крепости Гуля.
– Много слов сказано, Опал, но пока что я не услышал в них ничего, кроме высокомерия, – бросил Вега, заходя в служебное отделение карцера и плотно прикрывая за собой дверь. – Впрочем, это характерная черта всех Кошек. Леопольд тоже был надменным, и чем это для него закончилось? Его убил Берган в Хайклиффе.
– Ты так думаешь? – рассмеялась Опал. – Глупая Акула. Глупая, как все Рыбы. Леопольда убил Лукас!
– Лукас убил своего отца? Почему?
– А ты сам-то как думаешь? – спросила Опал. – Просто, как это уже было в истории с Вергаром и Леопольдом, новый вождь пришел и захватил власть. Волк или Лев, из стаи он или из прайда, не имеет никакого значения. Победитель убивает своего предшественника, так уж заведено.
– Что, Лукас в самом деле такой чокнутый?
– Он очень внушаемый, его легко убедить в чем угодно.
– Зачем ты мне все это рассказываешь? Если станет известно о том, что так называемый монарх Вестланда – отцеубийца, эта новость буквально взорвет все Семиземелье.
– Кому ты собираешься рассказать об этом, Акула? – презрительно фыркнула Опал. – И кто станет тебя слушать? Вас, бунтовщиков, лишь жалкая горсточка, а число приверженцев Льва растет с каждым днем. Теперь Семиземелье принадлежит моему племяннику.
– Точно подмечено.
– Могу я посоветовать тебе, что делать дальше, Акула?
– Говори, не стесняйся, – улыбнулся Вега.
– Отвези меня в ближайший порт и отпусти. А потом беги прочь со всех ног, потому что мы с братом явимся по твою душу, обещаю.
– Я никогда ни от кого не бегаю, – ответил Вега. – Мне больше по вкусу плавать.
– Тогда плыви. А еще лучше – не беги и не плыви, а просто кинься грудью на свою саблю и умри, пока мы не добрались до тебя. А если мы тебя найдем, твоя смерть быстрой не будет.
– Правда? – переспросил Вега.
– Твоя смерть будет такой долгой, медленной и мучительной, что ты и представить себе этого не можешь. Мы выдернем по одному все твои ногти и зубы. Затем по кусочку начнем сдирать с тебя кожу, а потом дадим твоим ранам зажить, чтобы начать все сначала. Ты умрешь сотню раз, прежде чем я покончу наконец с тобой.
– Ты закончила?
– Я еще и не начинала, Акула. Знай, войну вам не выиграть. Ваши Шакалы и Ястребы заперты в ущелье Бана. Медведи и Олени гибнут в эту минуту, пока мы с тобой разговариваем. Так что давай плыви на своих ворованных судах в Лисийский пролив, где вас расстреляет, сожжет и отправит на дно адмирал Скорпион.
Вега сложил ладони и подошел к отделяющей его от Опал решетке. Сейчас он напоминал молящегося священника, только улыбался при этом.
– Все? Отлично, тогда теперь моя очередь, так что слушай внимательно, Пантера. Ты выложишь мне все пароли, которыми пользуются во флоте Скорпиона, на каждом корабле, который плавает под черным флагом твоего брата. Расскажешь, в каком порядке и какие сигналы должна подавать «Немезида», чтобы ее приняли за свою. И сделаешь это немедленно, прямо сейчас.
– Опять двадцать пять, – вздохнула Опал. – Тебе еще не надоело повторять одно и то же, Акула?
Она снова уселась на пол, затем легла, повертелась, устроилась удобнее, подложила под голову скованные руки и закрыла глаза.
– Ты волосок у себя из подбородка вытащить не можешь, не то что сведения из пленника, – сонным голосом произнесла Опал.
– Скажешь, Опал, иначе я отправлюсь в твой родовой замок возле Браги, найду твоих детей и убью их.
Опал немедленно открыла свои зеленые с расширившимися зрачками глаза и уставилась ими на лорда-акулу.
– Наглый шантаж, и больше ничего, – презрительно скривилась она.
– Ты должна кое о чем узнать, Опал. Видишь ли, если мне что-нибудь втемяшится в голову, я не остановлюсь, пока не сделаю этого. Сомневаешься в том, что мне удастся добраться до твоих детишек? Дворцовая стража их охраняет, да? И ты, наверное, думаешь, что они у тебя в безопасности – там, за высокими позолоченными стенами. Теперь слушай. Я разнесу эти стены по кирпичику, до основания, и окрашу твой дворец кровью твоих детишек, даже если это будет стоить жизни мне самому.
– Блефуешь, – неуверенным, сдавленным голосом произнесла Опал.
