Фьорро.
– Следствие ведется, – поспешно сказал секретарь.
– Вот, – с облегчением повторил бургомистр. – Следствие ведется!
– Следствие ведется, – мрачно сообщил Бенц своей взволнованной команде.
Шхуна стояла у причала, с борта была сброшена широкая сходня. В бухте, огражденной волноломами от капризов зимнего моря, было тихо и спокойно. «Миранда» не толкалась в причал бортом, на котором на всякий случай подвешены были мешки с песком, чтобы смягчить удары.
Мара сидела на сходнях. Лицо пастушки было бледным и злым. Ее мучило желание искать подругу. Но вахтенному нельзя отлучаться с корабля.
Остальные члены экипажа тут же, у сходней, сгрудились вокруг капитана, слушая рассказ о его визите к бургомистру.
– Следствие ведется, – угрюмо подтвердил Отец, – и ведем его мы с боцманом. Подкараулили этих уволенных стражников, когда их из допросной выпустили. Тоже задали парочку вопросов – Хаансу попробуй не ответь! Стражники описали щедрого незнакомца – ну, который в «Копченой селедке» им пиво ставил. У того типа оказались две приметы: иллийский выговор и вмятина на лбу, словно от давнего удара конским копытом… А позапрошлым летом, когда «Облачный конь» стоял в Порт-о-Бонито, Лита мне жаловалась, что на рынке за нею шел один из слуг Зиберто диль Каракелли, она тогда еле убежала. Девочка запомнила его по вмятине на лбу.
– Каракелли! – выдохнул Дик с яростью. Он ни разу не встречался с сеором Зиберто, но уже ненавидел его всем сердцем.
– Ну, иди же! Иди, кому говорю! Не то по шее дам!
Все обернулись на голос юнги, звучавший с непривычной решительностью.
Отсутствие парнишки прошло незамеченным: не до него было. И теперь команда с удивлением глядела, как Олух тащит к сходням мальчишку примерно своего возраста. Еще и грозится отлупить… да, изменился юнга, определенно изменился!
– Вот! – воскликнул Рейни, толкая подростка к капитану. – Это Курт! Он знает!
– Что знает? – встрепенулся капитан.
– Про Литу знает!
И юнга взволнованно высыпал на товарищей по команде ворох бессвязных фраз. Леташи поняли главное: Курт – мальчик на побегушках из припортовой лавки. Олух с ним сдружился за время стоянки. Сегодня утром Курт похвастался перед приятелем новеньким блестящим делером и заявил, что монету ему подарила старшая сестра. Такая, мол, добычливая да ловкая: помогла каким-то иллийцам заманить одну девчонку туда, куда этим иллийцам было надобно.
Курт, крепыш с короткими волосами цвета соломы, уставился на кончики своих башмаков и не отвечал на вопросы взволнованных леташей.
Боцман предложил тряхнуть упрямого щенка, чтобы все секреты из него высыпались, как труха. Но Отец велел боцману заткнуться и посулил мальчику делер, если тот расскажет что-нибудь о судьбе девушки, попавшей в лапы иллийцев.
– Угу, делер, – хмуро просипел Курт. – А сеструху мою – в допросную, да?.. Ничего я вашему юнге не говорил, врет он все.
– Да не нужна мне твоя сеструха! – горячо воскликнул Бенц. – Нам нужно отыскать Литу! Мы не будем жаловаться властям, сами с иллийцами разберемся!
Курт поднял глаза, уставился на трехцветный шнур, обвивающий талию Бенца:
– Капитан?
– Капитан.
– Вот и дайте ваша милость, твердое капитанское слово. И скажите: «Пускай подохнут мои лескаты, если я причиню какой вред Паулине Шмид».
Бенц дал твердое капитанское слово и поклялся жизнью своих лескатов, что не станет доносить на сестру Курта.
Успокоившись, мальчишка рассказал про иллийцев, которым его отец на несколько дней сдал комнату. Сегодня они покинули город. С ними была девушка – та, которую Паулина на рассвете заманила в дом. Девушке дали какое-то снадобье, она была как во сне: ходила, глядела перед собою открытыми глазами, но ни с кем не разговаривала, а взгляд был такой пустой, что даже страшно. Один из подручных сказал главарю иллийцев: мол, зелья мало осталось. А тот ответил: главное, за ворота выехать, а там они и без зелья с барышней управятся.
– Они не говорили, куда собираются идти? – вмешался Отец.
– Делер, – твердо сказал осмелевший Курт.
Монета тут же была вручена юному вымогателю. И мальчишка сообщил, что подслушал разговор постояльцев. Те собирались в Шварцвельд, к герцогу Конраду, – «на весь срок помолвки», как они говорили.
Больше мальчишка ничего припомнить не смог и был отпущен с миром.
– Со сроком помолвки все ясно, – задумчиво сказал Отец. Заметив недоуменное лицо Райсула, пояснил: – Знатные господа не могут этак просто пожениться в первом же храме. Сначала заключают помолвку. Для этого не нужен даже жених, достаточно его представителя. Обычно это кто-то из родни.
– Сеор Зиберто, – кивнул Бенц.
– Ну да. Свадьба должна произойти не раньше чем через полгода. Куда им на это время барышню спрятать? К себе в поместье? Или в Белле-Флори, к дядюшке? Там мы в первую очередь будем искать. А Шварцвельд – глухомань.
– Это Джермия? – наморщил лоб Райсул.
– Нет. Это вольное княжество в Хэдданских горах. Думаю, Каракелли подкупили князя, чтобы тот позволил спрятать пленницу на своих землях.
