– Он уже перебрался в домик возле кузницы. Со всеми своими рукописями.
Оба жреца усмехнулись.
Когда обитель полна паломников, всем едва хватает крыши над головой. Но если гостей нет – почему бы не занять в каменном гостевом доме самые уютные комнаты? А если появляются знатные гости, хозяевам вновь приходится устраиваться поскромнее.
– Не забудь, что сумасшедшая девочка должна жить подальше от знатной гостьи, – напомнил Клодиус. – Незачем тревожить приезжих, да и бедняжке спокойнее будет.
Младший жрец молча поклонился.
Клодиус почувствовал: что-то больно царапнуло душу.
Правильно ли он поступил, когда поверил… согласился поверить тому иллийцу?
Конечно, рассказ о девушке, потерявшей рассудок, прозвучал убедительно. И деньги ее родич предложил немалые – за то, чтобы несчастное дитя пожило полгода в обители под присмотром пожилой родственницы.
Но смущало что-то волчье в глазах иллийца. И приводил в смятение пронзительный голос девушки, молящей о защите. Конечно, она несла какой-то вздор о побеге из дома и летучих кораблях…
Нет, все же Клодиус избрал верное решение. Полгода жизни в обители, несомненно, пойдут девочке на пользу. А на деньги, полученные от иллийца, можно прикупить зерна. Запасов в обители маловато…
Аугустус, догадываясь о нелегких раздумьях главы обители, сказал:
– Завтра моление четырем стихиям. Будет ли дозволено безумной девушке войти в храм? Или прислать жрицу, чтобы помолилась вместе с бедняжкой в ее комнате?
– Нет. Девушка приехала сюда, чтобы Антара ее излечила. А мы не допустим ее в храм?
– Но там же будет знатная паломница! А если больная в ее присутствии поднимет шум?
Клодиус на миг задумался.
– Передай иллийцам, чтобы они стояли ближе к выходу. Все вместе. Если их подопечная поведет себя недостойно – пусть сразу ее уведут… А теперь о трудах в честь богини. Со слугами понятно, а вот дамы… Сколько с госпожой служанок?
– Только одна. И служанка уже сказала, что они с госпожой вышьют для храма небольшое покрывало на верхнюю ступень алтаря. Все необходимое у них с собой.
– Это хорошо, но нужна и прилюдная работа. Перед вечерним служением дашь дамам по венику, пусть крыльцо перед храмом обметут. А вельможи с ночным караулом походят.
Аугустус вновь поклонился. На этот раз он прятал довольный взгляд.
Конечно, он всегда был приветлив к паломникам, как и предписывал устав обители. И все же ему, крестьянскому сыну, доставляло удовольствие посылать на работу богатых и знатных господ.
– Да, – вспомнил он, – там пришла еще небольшая компания…
– Пусть ими займется Йуханна.
Обычно люди Антары с интересом встречали каждого паломника и с удовольствием сплетничали о нем. Но суета, вскипевшая вокруг альбинской госпожи и ее свиты, заняла все силы и время служителей.
А потому четверо путников, три человека и илв, вошедшие в главные ворота, не привлекли особого внимания. Многие даже приняли их за спутников эрлеты.
Но не старая Йуханна, которой пришлось беседовать с новыми гостями.
– Плотник? – радостно охнула женщина. – Ну, богиня привела! На южной сторожевой башне подгнили ступени. И перила наверху, на смотровой площадке. Вот только не знаю, может ли илв служить Антаре.
– А у вас никогда не было паломников-илвов? – поинтересовался Бенц.
– Приходили иногда со своими хозяевами. Но не помню, чтобы кто-то из них служил богине трудами… Пусть отдохнет с дороги, а завтра вместе с этим здоровяком, – кивнула Йуханна на боцмана, – займется сторожевой башней. И другая работа плотнику найдется. Мой-то Фомас давно мается, работать не может. Ломота у него в спине.
В голосе женщины прозвучали мягкие, нежные нотки.
Маркус Тамиш, до сих пор стоявший молча, вмешался в разговор:
– Добрая женщина, дозволь спросить, не сочти за обиду… Ты здесь родилась или со стороны замуж взята?
Йуханна растерялась. До сих пор ни один паломник не интересовался ее скромной персоной.
– Я… нет, я сюда паломницей пришла. – Старуха справилась с замешательством и продолжила спокойно: – Я и в молодости красавицей не была, вот и пришла просить Антару о женихе. Богиня меня услышала. Фомас меня приметил и замуж позвал.
– Это тебе от богини отличье вышло, – с уважением кивнул Отец. – Не каждую девицу Антара почитай что за руку к мужу ведет.
– Выходит, так… – Йуханна спохватилась, что забыла о деле. – А ты, добрый человек, каким ремеслам обучен?
Бенц, с интересом слушавший эту беседу, вскинул бровь, когда Маркус Тамиш, мастер на все руки, сказал смиренно:
– Да какое мое ремесло? Только лескатам приказы отдавать. Сил уже нет, уменья сроду не было. Уж не обидь старика, добрая женщина, пристрой куда потеплее, где работа полегче. Антаре всякий труд угоден.
