К счастью, память у Двуцвета твердая, а слух – впору музыканту. Нужную трель он прощебетал верно.
– Уберите копья, дурачье!.. Вот так. А теперь помогите мне встать!
2
Какой же чудодейственной силой обладают горячая ванна, чистая одежда и бокал вина! И не надо никаких чар. Ванна изгнала недавний страх смерти, чистая одежда вернула самоуважение, а бокал вина заставил поверить в свой героизм, в свое хладнокровие перед лицом опасности.
И теперь Двуцвет, прогуливаясь по замковой галерее и невнимательно обозревая закат над морем, со вкусом рассказывал Алмазу о своих приключениях в «изнанке» замковых стен.
Алмаза заинтересовали монстры, плетущие паутину небывалой толщины и прочности. Он принялся было вслух прикидывать, не пригодится ли подобное умение людям усовершенствованной породы. А может быть, выпустить таких пауков в подземелья замка – чтобы встречали и привечали нежданных визитеров?
Разговор о подземельях навел Двуцвета на воспоминание: кольцо замшелых камней, древние руны на них и черная вода колодца.
– Наш учитель все еще… гостит в замке?
– Еще бы! – тонко усмехнулся Алмаз. – Иначе замок был бы уже разрушен. Недавно я навестил его, прихватив в подарок серебряную цепочку. А ты не хочешь его проведать? Наверняка он будет рад!
– Обязательно, – солгал Двуцвет.
Он не собирался спускаться в подземелье.
Все-таки пугал Двуцвета демон, некогда заключивший договор с троими магами и ставший их учителем. И пусть его надежно удерживают знаки древних колдовских письмен… нет, Двуцвет не пойдет к потаенному колодцу, не хочется, вот и всё!
Чародей вернулся было к рассказу о пауке, но ему помешало появление на галерее женщины.
Высокая, статная, голубоглазая, с двумя толстыми светлыми косами, переброшенными на грудь, она была похожа на супругу богатого джермийского купца, когда та в праздничный день чинно и важно шествует в храм. Впрочем, если бы кто-нибудь высказал надменной особе это сравнение, она бы удивилась и оскорбилась. Чародейка Сапфир имела о себе мнение весьма высокое и в мыслях равняла себя разве что с Младшими богинями.
Впрочем, Алмазу кивнула как равному, отбросив высокомерие. А на его спутника сначала взглянула недоуменно и хмуро, но почти сразу заулыбалась:
– Ой, Двуцвет! Какой ты смешной в этом облике!
– А как ты меня узнала?
– Ну, от тебя веет магией. А разве Алмаз впустил бы в Семибашенный замок чужого мага! Откуда ты таким красавцем?
– Из Альбина. Разбираюсь там с дочкой короля Аргента. Никак нельзя допустить эту гадину к престолу.
Сапфир наморщила лоб (что ей совсем не шло):
– Но ведь наследник – принц Элрик?
– Да, но следующая на очереди – Энния, а Элрик слаб здоровьем. Если он умрет, наследницей объявят принцессу. Конечно, если к этому мгновению она успеет обзавестись принцем-консортом. Незамужняя дева на трон не взойдет. И даже официальной наследницей ей не быть.
– Ну и в чем дело? Она же не замужем, так? Я не очень разбираюсь в человеческой политике…
Двуцвет ухмыльнулся при слове «человеческой», произнесенном с таким презрением. Себя Сапфир к людям не причисляла, хотя и родилась – Двуцвет узнавал – в заурядной семье джермийского мясника. Чародейка считала магов особой, высшей расой, а все прочее население всех материков и островов числила недостойными тварями, которые когда-нибудь будут магами порабощены. Для нее равно низкими были и нищий, и король. А вот товарищей по Ожерелью она считала равными себе (то есть стоящими на высшей ступени незримой лестницы, на которой Сапфир мысленно размещала все живое). Двуцвета это устраивало.
– Принцесса Энния готовится тайно выйти замуж за младшего иллийского принца, чтобы упрочить свои права на престол.
– А почему тайно?
– Потому что ее младший братец Джордан тоже рвется на престол. Он куда опаснее недотепы-наследника. Сестру терпит лишь до тех пор, пока та не вздумает обзавестись мужем. За ним сильная придворная партия.
– Агат прозревала будущее, – напомнил Алмаз. – Я тебе писал… Она уверяет, что все тропки судьбы ведут к победе Эннии. И еще поминала какого-то не то Бонца, не то Бенца… Изумруд, кстати, тоже про него говорил. Это что за птица?
– Не знаю, мне такой не встречался. И слышать не доводилось. А что касается тропинок судьбы, так ведь они не в граните на века прорублены, а нарисованы на песке. Перечерчу их по-своему, не впервой. Я ставлю на принца Джордана!
– А почему не на Эннию? – из вежливости поинтересовалась Сапфир.
– Потому что принцесса намерена резко ограничить деятельность магов. Оставить лишь ремесленников, которые делают магические светильники, амулеты для лескатов, кубки, нейтрализующие яд, и прочие полезные вещи. Причем под жестким контролем. Нам, с нашими исследованиями, придется туго при королеве Эннии Первой. Ты не забыл, что замок стоит на Спорных Землях? Что Альбин предъявляет на них права?
– Разве такое забудешь? Мы же платим налоги и Альбину, и Виктии – чтобы не было неприятностей.
