Спецагент кашлянул и обратился к нам:
– Каждому из вас предоставлена личная лаборатория. Результаты исследований предыдущей группы находятся у вас. Общие совещания можно проводить здесь. Какие есть предложения и пожелания?
Сей Шитцини сменил позу и вполоборота повернулся к нам:
– Предлагаю изучить показатели иммунного статуса у каждой расы отдельно, чтобы оценить влияние биологического вторжения на иммунную систему. При наличии статистически достоверных различий у каждой расы мы сможем повлиять на тот или иной ответ лекарственной терапией этих больных…
Лицо Меш’ара не дрогнуло, когда он ровным голосом произнес:
– Увы, доктор, лечить некого.
Генетик Кшеола Ом нахмурился и немного неуверенно предложил:
– Давайте попробуем изучить биологический материал на предмет наличия тех или иных уязвимых мутаций…
В этот момент его перебил раздраженный Башаров:
– Вы забываете, там только детрит, что в принципе исключает возможность любых клинических исследований на данном этапе.
– Господа, вы, верно, не совсем поняли, – спокойно прервал Меш’ар начинающийся научный спор. – У нас нет и пока не предвидится никаких образцов. Только то, что нам переслали виртуально. Розовая убивает все живое, заражает и разрушает неживое. Ее в принципе нереально было предоставить вам в качестве образца.
Башаров встал, засунул руки в карманы и, пожав плечами, флегматично заметил:
– Тогда мы должны работать с тем, что имеем.
– Что вы имеете в виду, профессор? – взволнованно спросил Кшеола. – Кроме уже полученных данных, ничего нового у нас фактически нет.
– Ну почему же? У нас есть куча прекрасных биообразцов, которые сидят перед нами. Еще совсем свеженькие… – Башаров весело обвел нас рукой.
– Профессор, сейчас не время для шуток, – сильнее раздражаясь, заявил ашранец.
– А кто вам сказал, что я шучу? Во-первых, предлагаю изъять у каждого из участвующих в этой кампании биообразцы исходных тканей для последующего сравнения патоморфоза после возвращения на базу. Если нам конечно же повезет вернуться. Либо это останется в наследство новой группе для последующего сравнительного анализа. Мы должны учитывать печальный опыт коллег из предыдущих миссий.
– Хорошая мысль, а во-вторых? – включился в разговор Кристиан Зельдман.
– Во-вторых, нужно срочно заняться изучением литературных данных о патоморфологических, иммунологических, генетических и физиологических особенностях различных рас в связи с отсутствием влияния розовой дряни на представителя расы х’шанцев. В меня вселяет надежду этот факт. Он-то выжил… каким-то образом.
Цитранец взволнованно подскочил со своего места:
– Вы считаете, что на основе теории о генетической чистоте эволюции Вселенной можно найти средство борьбы с этой… заразой?
– Мы должны хвататься за любую соломинку, даже если ее кто-то уже пожевал, – продолжал «веселиться» Башаров.
Кшеола оживился, его раздражение как ветром сдуло:
– Тогда нужно в целом расширить анализ, добавив вероятность синтеза защитных антител в борьбе с розовой. Еще эволюционную модификацию в системах иммунитета. Я бы еще затронул роль эволюционно «молодых» генетических структур людей разных планет. И смесков разных рас…
Я внимательно слушала более опытных старших коллег, но после замечания Кшеолы одна мысль заставила меня включиться в обсуждение:
– Я так понимаю, это были военные корабли. А на них присутствовали женщины?
Все посмотрели на меня. Лейс – с нескрываемым интересом и знакомо наклонив голову к плечу, прежде чем ответить:
– По данным картотеки, нет. И в спасательной миссии женщин тоже не было.
– Тогда я однозначно провела бы дополнительный сравнительный анализ не только по расовому, но и по гендерному признаку. А еще любопытны изменения законов клеточного слияния генетически чужеродных жидкостей мужчины и женщины.
– Стесняюсь спросить, а с кем вы планируете сливаться? – несколько заискивающе пошутил Башаров.
Не знаю почему, но в этот момент я невольно бросила взгляд на Лейса и, наверное, покраснела.
– Господа, давайте сохранять рабочую атмосферу, – призвал нас к порядку инфекционист.
– Я планирую слиться с данными научных источников, – мрачно буркнула и поспешила добавить: – Важны показатели иммуногенетической стабильности или нестабильности слитых клеточных жидкостей мужчины и женщины.
Зельдман, кряхтя, выбрался из кресла и на правах самого старого члена группы заявил:
– На этом предлагаю закончить обсуждение. Нам предоставили большой объем информации, требующей осмысления и анализа. Нужно все просмотреть, а затем уже выносить что-либо на обсуждение. Пока у нас лишь записи без данных.
Все были с ним согласны. Ученые, как и я, не торопясь покинули зал. Каждому из нас выделили сопровождающего для демонстрации личной лаборатории, затем я отправилась в свою каюту.
Пока я раскладывала свои вещи в шкафу, деактивировала нанатон и принимала душ, неторопливо обдумывала вопросы, которые никто не успел задать руководителю миссии. Затем надела обычный брючный, зеленого цвета костюм с белой футболкой – наряд и в пир, и в мир, – расчесала подсохшие волосы, распустив их
