худощавой расе. Белоснежные волосы коротко подстрижены, голубые глаза сияют на круглом лице, а узкие губы дрожат, словно он сомневается: пора улыбнуться или еще рано.
Лейс чуть сжал мой локоть, слегка подталкивая к поднявшемуся здоровяку и уводя от Башарова. А я тем временем пыталась вспомнить, где и когда я могла видеть смутно знакомое, простодушное круглое лицо, добрые на донышке, но цепкие глаза. Широченный разворот плеч. Мужчина приблизился, и меня словно накрыло защитной аурой, почти как рядом с Лейсом…
Я мотнула головой, опасаясь поверить собственным глазам, воспоминаниям, и недоверчиво спросила:
– Киш?
Он в ответ скорее счастливо ощерился, чем улыбнулся. Но мне и этого хватило. Глаза защипало от радости, а горло перехватило. Я одним шагом сократила расстояние между нами и уже менее решительно схватила его за предплечья, ведь все знают, насколько эта удивительная раса не терпит посягательства на их границы и жизненное пространство.
– Ты живой? Боже, ты живой… А я все гадала о твоей судьбе. А ты живой… живой… – Мой голос дрожал от переизбытка эмоций.
– Конечно, живой. Меня волной далеко унесло, мы с Лейсом потом в распределителе встретились. Думали, помрем там от радости.
– Как же я счастлива, что ты живой, Киш. – Я вытерла слезы, катившиеся по щекам. – Это невероятно…
– Детка, ты так выросла. – Радостный оскал Киша стал еще шире, мой бывший «подопечный» лучился радушием и удовольствием. – Теперь ты настоящая принцесса!
Я не менее счастливо смеялась сквозь слезы, держась за руки здоровяка.
– Профессор, вы знакомы и с командором Рейш’аром? – удивился Башаров. – А вы полны сюрпризов.
– Командор? – повторила я и восхищенно выпалила: – Киш, ты стал командором целого межзвездного корабля?!
Огромный «призрак» слегка смутился, помялся, прежде чем ответить:
– Твои уроки не прошли даром.
– Уверена, что не только они, – немного грустно заверила я.
Киш кивнул, затем, несколько суетливо для такого крупного мужчины, предложил:
– Присаживайся, голодная же, а я тебя разговорами кормлю.
А я не могла наглядеться на него и удивлялась причудам судьбы. В душе такая легкость разливалась, такое счастье, словно в детство на минутку вернулась. На полянку в саду Хеш’аров, где мы частенько собирались с парнями.
Я присела за стол к х’шанцам. За соседний, к Зельдману, вернулся Башаров. Но так вышло, что мы теперь смотрели друг на друга и могли свободно общаться. Быстро просмотрев меню на встроенном в центре стола кибере, я сделала заказ. Потом мы с Кишем атаковали друг друга вопросами, забыв минут на пять о присутствующих в салоне. Выяснилось, что он, как и Лейс, закончил академию. Служит и пока не женат. Сообщая эту новость, он поиграл бровями, но понятно было, что он шутил таким образом и никаких видов на меня не имеет.
Я уже заканчивала с едой, на самом деле вкусной, и наблюдала за спором двоих моих коллег. Сначала они тихо перебрасывались репликами, а потом Башаров фыркнул и довольно громко произнес:
– Да читал я ваши работы, Зельдман. У меня сложилось впечатление, что вы своим паразитам оду пишете, а не научную работу.
Инфекционист встрепенулся и сел ровнее, явно намереваясь вступить в «боевую» дискуссию.
– Просто я много на своем веку повидал. И некоторые виды паразитов с самых разных планет часто играют ключевую роль в биогенезе.
– Вы еще скажите, чтобы мы глистов ложками ели для профилактики болезней…
– Башаров, ваш плоский медицинский юмор неуместен. И не только в столовой! – взвился инфекционист.
Я решила вмешаться в горячий спор, тем более что назрел один вопрос:
– Профессор, а не может быть наша розовая особым видом паразита?
Зельдман задумчиво пожевал тонкую губу:
– Пока не смотрел данные. И столь пагубное влияние… Тогда неясно, какой фактор мог бы стать провоцирующим для перехода от симбионта в патогенную флору, да еще настолько агрессивную…
Башаров, отодвинувшись от стола и положив ногу на ногу, покачивал коричневым мокасином и с интересом рассматривал меня. И не преминул включиться в разговор:
– В таком случае две недели – это инкубационный период. И что происходит в этот период времени? «Технически» мы знаем симптомы и прочее, но что именно влияет на, как вы предположили, паразита?
– Все погибшие корабли вышли из одной точки. Значит, и источник заразы там. – Я посмотрела на куратора миссии. – Вам приходили сообщения о заболеваниях с Т-234?
– Вот нам тоже это весьма интересно! – раздалось от дверей.
В салон пришли остальные члены группы ученых: Кшеола Ом и Сей Шитцини.
Гаю Меш’ар осторожно кивнул:
– О каких-либо неизвестных заболеваниях – нет. Проблема в другом. Т-234 – это не просто тюрьма, а целый комплекс. Там отбывают наказание заключенные с разных планет и даже миров. По крайней мере, из тех, кто подписал соглашение. На планете организованы колонии открытого типа, где содержат, хм… по-земному, каторжан, если не ошибаюсь.
