— Но я говорю, что у меня больше воздуха, чем у тебя.
— Понимаю. Пожалуйста, не волнуйся. Так у тебя есть…
— Шесть, — говорит Макс, — а у тебя две минуты. Мне так жаль. — Он морщит лицо, произнося последнее слово.
— Правильно. Если у меня две минуты воздуха, придется тебе буксировать меня. А когда я отключусь, ты откроешь воздушный шлюз и затолкнешь меня туда, чтобы реанимировать.
Он размышляет об этом.
— Довольно рискованно.
— Это всего несколько минут, и остатков воздуха в моем скафандре хватит еще на минуту или около того.
Не хватит.
— Но ты потеряешь сознание. Не думаю… — Он умолкает, все еще не в силах противостоять ужасному воспоминанию о том, как Кэрис много месяцев назад чуть не погибла на Играх Воевод. — Ты никогда не могла задерживать дыхание, Кэри.
— Я тренировалась. — На ее лице появляется кривая усмешка. Кэрис кладет руку ему на плечо, оборванная нитка завязана вокруг ее обнаженного пальца. — Давай. — Она знает, что не должна позволять ему находиться у себя за спиной или разрешать делать что-либо с ее ранцем, поэтому отвлекает его внимание на то, чтобы в последний раз проверить веревку фала.
Она не может с уверенностью сказать, откуда все это знает, почему так решительно руководствуется тем, что следует делать и что кажется правильным. Между тем Кэрис понятно одно: она не в состоянии позволить Максу пожертвовать собой ради нее. Ей ясно, какой будет ее жизнь без него: это горе. Это горе, которое она будет пытаться вытолкнуть из себя на протяжении многих лет и верить, что оно исчезло, но никто не в силах оправиться, вот так потеряв любовь, и это изменит Кэрис. Она не полюбит снова также безудержно, никогда больше не почувствует, насколько уникальна ее личность, как в те моменты, когда он освещает ее лучами своего внимания и Кэрис, полностью открывшись, проявляет свою индивидуальность.
Она глядит на него, импульсивно обхватывая руками, и он замирает, чтобы позволить ей обнять себя.
— Эй, малыш. С нами все будет в порядке. — Макс еще раз сжимает ее руку. — Давай приготовимся. — Ему никогда не приходило в голову, что можно утонуть в космосе. После того случая он пообещал защищать ее.
Он пытается быстро переместиться за спину Кэрис, и она поспешно говорит:
— Давай я это сделаю. — Она с особым усердием постукивает по его ранцу, поправляет наплечные ремни и кабели. — Вот так.
— Я лучше проверю.
— Макс, я все проверила. Тебе стоит сфокусироваться на том, как ты собираешься дотащить мое бессознательное тело в космосе.
Он взволнованно вертит в руках фал.
— Ты уверена, что это сработает? Я немного переживаю.
— Да.
— «Да» означает, что ты уверена или мои волнения таки не напрасны?
Она вновь поворачивается к нему лицом. Под ними широко расстилается мир, над Африкой сгущаются облака.
Макс остается у нее за спиной, она поднимает свою обнаженную руку к плечу, и он сжимает ее, возможно, в последний раз.
— С нами все будет хорошо. В этом случае мы выживем вдвоем.
— Что? — переспрашивает Макс, но Кэрис уже проверяет кабели и, прищурившись, смотрит на спутник, направляющийся к ним по эллиптической орбите через поле астероидов.
Скафандр Кэрис начинает пищать, в ее левом ухе звучит пронзительный сигнал тревоги, на который девушка не обращает внимания.
— Приготовься, — говорит она, когда свет становится ярче.
— Я готов. — Макс собирается с духом.
— Самое время и для меня. У меня заканчивается воздух.
На лице Макса появляется страдание:
— Ты уверена?
— Да.
Аварийная сигнализация мигает красным в центре окошка ее выпуклого шлема, и она отключает ее с помощью флекса.
— Тебе известен план. Будь готов ухватиться за спутник, как только сможешь.
Макс кивает.
— Знаешь, где находятся аварийные люки?
— Думаю, да.
— Доберись до них и немедленно подключи меня к системе обеспечения кислородом.
Макс быстро моргает:
